90-е. Алма-Ата криминальная.

В милиции я начал работать в конце 80-х годов и проработал там все 90-е годы — как их называли, «лихие 90-е». Что в России, что у нас, они такими и были. Начинал работать в ОБХСС — тогда это еще называлось. Потом в уголовном розыске — последние 7 лет работал оперативным дежурным. В обязанности оперативного дежурного входило… Во-первых, группа — там человек 15: два опера уголовного розыска, два следователя, дознаватель, участковый, водители, эксперт, постовые. И то, что происходило за сутки в районе, начиная с уличных драк, порезов, хулиганств, мелких краж, квартирных грабежей угонов автомобилей, и заканчивая убийствами — все это за дежурные сутки приходилось разбирать, решать. Конечно, было много интересных случаев. Бывало, от пульта не отойти за сутки на 20 минут, на обед некогда вырваться. Телефоны звонят, из ГУВД дежурный звонит, тут начальник РОВД, несколько городских телефонов прямых, тут звонки вызова идут, тут по рации успевать реагировать – кто на машине на линии, чтобы отслуживали. За эти сутки, конечно, выматывались, потом двое суток отдыхали. Наиболее интересный случай – это, наверное, году в 1994 дали вызов, что убили двух человек. Опергруппа туда выехала — там оказалось, что мужчина зарезал свою жену и свою тещу: у него что-то с головой не в порядке. Пока группа разбиралась, дают вызов еще на два убийства. Группа там закончила — туда выезжают. Оказывается, этот же мужик приехал на работу, где он раньше работал и откуда его уволили полгода назад. Он зарезал своего начальника, и какой-то мужик стоял рядом — он и его зарезал, и еще одного порезал, но тот живой остался. В общем, четверых. Потом сел на велосипед, на котором туда приехал, и по дороге большой «Урал» — машина — его сбил насмерть. И получилось что по КУЗу — это книга учета заявлений, где мы регистрируем всё — у нас было 5 трупов, но уголовное дело было не на кого заводить, потому что этот человек погиб сам.

КОРР: Насколько я знаю, работники милиции в общем-то и любят такие ситуации, когда дело не на кого заводить. То есть, как бы можно его и не открывать.

А.Т: Я понял вас, но я не это совсем имел в виду. Это случай сам по себе такой.

КОРР: А где это было? Где именно его сбили, где он перестрелял и перерезал всех?

А.Т: Это в Рабочем поселке – ниже по Ташкентской, где «шанхайские» районы — частные дома: ни телефонов, ничего там нет.

КОРР: В 90-е годы много было людей, которые рассудком повредились…

А.Т: По-моему, их всегда хватало, не только в 90-е. К нам часто звонили душевнобольные люди. Даже вот такой случай был. Одна бабушка постоянно звонила, её все знали дежурные. Она говорит: «Ко мне в комнату залетела муха. То есть, зашла соседка, превратилась в муху и летает по комнате. Приезжайте». Мы говорим: «Сейчас. Сейчас приедем. Вы, бабушка, успокойтесь. Сейчас дом окружим, поедем, задержим». Чего только не было! Тут серьезные вызова идут, и вот такие звонки нас очень отвлекали. Один раз случай был – Вы, наверное, слышали. Алмаз у нас известный криминальный авторитет был.

КОРР: Рыжий Алмаз, да?

А.Т: Году в 1995-м убили его помощника — парню 25 лет было. Как потом выяснилось, он сам заказал его с зоны: он там что-то «накосячил» ему. Получилось так, что дали вызов: труп, убийство — в районе Мате Залки и Комсомольской пятиэтажный дом. Когда туда приехали, выясняется, что рядом лежит еще один труп — это оказалась сестра убитого. Потом стояло большое зеркало, и в отражении увидели третий труп – там, в другой комнате, лежала жена этого парня. То есть, заказали одного, а убили троих сразу. Ну, гильзы нашли, все изъяли. Они пришли и застрелили троих просто потому, что жена и сестра рядом находились.

КОРР: Не нашли убийц?

А.Т: Насколько я помню, такие случаи часто бывали. Примерно кто убил, было известно, но как дело и закончилось — за этим некогда было следить: у нас поток, конвейер этих вызовов…

КОРР: Там было два наиболее знаменитых в 1990-х годах криминальных авторитета — это рыжий Алмаз, а вот второго я не помню.

А.Т: Я их не помню уже по именам. Да, их было человека 3 или 4.

КОРР: А еще с ними были какие-то истории связаны, которые Вам запомнились?

А.Т: Был случай в Аксае. В одной квартире прямо перестрелка. Две группировки разборки устроили. Что-то у них там, вроде, стрелка была, и в результате пять трупов и несколько раненых.

КОРР: Это тоже было связано с рыжим Алмазом?

А.Т: Да. На барахолке один раз было. Приехали какие-то чимкентские, что ли, и пытались барахолку захватить. И там обрезы были. Одного насмерть убили, один раненый. Был ещё такой случай в районе Мате Залки-Абая. Там частные дома были, потом их снесли. Стояла «девятка», и в ней труп мужчины с огнестрельным ранением. Вот эту «девятку» мы буксировали в РОВД. Потом, где-то через неделю, это убийство было раскрыто. Выяснилось, что там дом на два хозяина. В одной половине жил мужчина с семьей, а в другой женщина. И он перешел к этой женщине как к любовнице. А жена знала, и, естественно, ревновала. Она нашла какого-то алкаша, он за 50 долларов из обреза его застрелил в этой машине. Это не бытовой факт: раз за 50 долларов, то это заказное убийство.

КОРР: А были какие-то случаи кровавые, что ли, из ряда вон выходящие?

А.Т: Они все в какой-то мере поражали в то время. Сейчас с годами все это забывается, конечно. Один раз — я тогда еще работал в Калининском РОВД, сейчас он Бостандыкский — в 1991 году мы были на линии на машине, и дают вызов: «Драка на Мориса Тореза». Мы подъехали туда минуты через три — там стоит толпа людей, человек 12, наверное, и парень лежит, кровь рядом. И они рассказывают, что они стояли — два парня – разговаривали, и один другого ножом несколько раз ударил . Когда мы подъехали, он еще живой был и успел нам назвать имена: Баха Ижанов. Мы скорую вызвали, но минут через 10 он умер. Это зимой было, в декабре, там пятна крови были на снегу. Мы по этим следам крови пошли, через два квартала «Кожвендиспансер». Заходим: «Бахыт Ижанов есть такой?» А он сидит, рука перебинтована. Он когда бил его ножом, сам себе руку порезал. Перочинным, причем, ножом! Вскрытие показало — 8 ножевых ранений было. Оба трезвые были, какие-то знакомые друг с другом. Вот таким образом убийство было раскрыто. Еще был случай примерно в 1996 году. Я был оперативным дежурным, поступает вызов, что на Розыбакиева и Ташкентской в районе стройки выстрелы. Мы туда направили машины, которые на линии были. Они там долго работали — часа два с половиной, и когда приехали, всё рассказали и материал привезли. Два трупа чеченцы были, третий раненый, и парень русский. Как потом выяснилось, он у них купил Мерседес, заплатил половину денег, а они ему документы на машину не давали. И там сроки уже прошли, они требовали с него вторую половину, а он не имел возможности отдать. Они его похитили, 2 дня где-то в подвале держали, пытали: голова была перевязана — её пробили ему. И сказали, мол, ничего не знаем, ставим на счетчик. Дали ему позвонить. Он позвонил какому-то другу, чтобы тот привез ему деньги. Друг приехал тоже на машине на эту стройку. Но друг ему не деньги передал, а пистолет привез. Они сначала хотели уехать, он сел к нему в машину, пытались рвануть, а те перекрыли им дорогу, машины ударились. Он выскочил и сгоряча начал стрелять по ним. 8 патронов выпустил: двоих насмерть — там два родных брата были, и один двоюродный — чеченцы. Потом в морг их отвезли, и туда человек 20 чеченцев родственников приходили, пытались забрать, РОВД оккупировали. Я уже не помню, о чем говорили, что они требовали, какие требования выдвигали.

Ещё случай. Пришел заявитель, парень. Его ограбили на улице, деньги забрали. В районе автовокзала это было. Автовокзал находится в 100 метрах от нашего РОВД, и он пришел к нам. Это автовокзал «Сайран» на Матезалки. Пока писал заявление, он увидел, что те три грабителя проходили мимо РОВД. Мы прямо тут же выскочили, всех троих задержали прямо возле РОВД. А те не знали, что РОВД здесь находится, пьяные были. А вообще эти уличные преступления, разбои, грабежи, они раскрываются очень редко. Как правило, преступники действуют вдвоём-втроём. Ночью с ножом или там с пистолетом, с кастетом. Как правило, выбирают пожилого человека, не могущего защитить себя. А тут получилось так, что совершенно случайно их задержали. Ещё бывает, что машина на линии – в неё потерпевшего сажают, потом прочесывают район, по описанию узнают – но такое редко бывает. Грабежи, разбои — они в дежурные сутки по горячим следам раскрываются, но всего процентов 10-15, не больше.

КОРР: Невысокий процент, в общем-то…

А.Т: Потому что это такая категория преступлений.

КОРР: А какие преступления наиболее раскрываемые?

А.Т: Ну, если наркотики считать, они тоже считаются, если задержали за распространение, хранение — в кармане дозу нашли. Или нож изъяли. Но это не главные преступления. Хочу рассказать про квартирные кражи. Они тоже раскрываются очень редко. У моего товарища года два назад была квартирная кража, и не нашли никого. К квартирным кражам преступники тщательно готовятся, выясняют, когда хозяев нет, в субботние дни или когда на даче летом. Или подбором ключа, или через балкон. Как правило, выносят вещи в ночное время или вечернее. Бывает, есть при милиции ведомственная охрана, которая работает по сигнализациям квартир – это отдельная структура милиции. У них вторые ключи. Бывает, что воры на это попадаются: они не знают, что квартира «сигнализирована». Заходит туда бригада, а уже через 3 минуты на месте их с поличным задерживают. Когда берут у них отпечатки пальцев, то потом выясняется, что 6-7 краж по этим отпечаткам пальцев проходит. Таким образом поднимаются раннее совершенные кражи, которые были два года назад, допустим. А так, по горячим следам, квартирные кражи не раскрываются.

КОРР: Известно, что квартирными кражами часто промышляют так называемые гастролеры. Не помните какие-нибудь случаи, чтобы какая-то бригада здесь особенно успешно орудовала? То есть, не местная.

А.Т: Ну, почерк бывал похож. Я же этих гастролеров не знал, к каким они группировкам относятся, из каких городов они приехали. Бывало, что спокойный день в отношении краж – одна-две кражи, это мало считалось. Район у нас под 400 тысяч жителей – Ауэзовский, самый криминальный в Алма-Ате считался.

КОРР: А, может быть, какие-то были преступления, которые, как в кино показывают, с погонями, с перестрелками, где гибли, допустим, сотрудники милиции — вот что-то такое.

А.Т: Был случай такой. У нас Иван Кебенко такой работал — участковым сначала, потом дежурным. И вот он шел как-то, не находясь на работе, просто в свободное время, с девушкой, в 5-ом микрорайоне. Темнело вечером. И видит — двое одного избивают, один с ножом, порезали его. Он вступился, и ему в этот момент ножом в бок дали. Но он боксер бывший, он сумел задержать их обоих. Там эта девушка милицию вызвала, их привезли в РОВД. Помню, «скорую помощь» вызвали, у него из бока кровь хлещет, а он берет объяснения у людей, пока «скорая помощь» не приехала.

Один раз в 2002 году я шел возле кинотеатра «Байконур» в микрорайоне «Орбита» в 2 часа ночи. Сигареты кончились, пошел за сигаретами. Смотрю, сидят три человека около арыка. Я думал, просто сидят, разговаривают. Когда проходил мимо, один из них встал и говорит: «Помогите мне». Смотрю, тот спиной стоял, и у него нож в руке, а третий сбоку. Ну, я понял — вдвоем грабят ночью одного. Как-то я нож не стал выбивать, потому что темно и порезаться можно. Я его пнул сзади пинком, он вместе с ножом в арык улетел. Я крикнул: «Мужик, убегай!» Смотрю, он рванулся в сторону улицы Фрунзе, там улица Трамвайная линия, а я на Мустафина, которая вдоль «Байконура». Я побежал, такси ловлю. Это же Бостандыкский район был, я в Бостандыкский РОВД приезжаю, в дежурную часть, говорю: так и так, сейчас мужика ограбили, давайте дежурную машину – может, задержим. А дежурный говорит: а их уже задержали. Потом, как выяснилось, этот потерпевший, которого грабили, он добежал до Фрунзе улицы, там стояла ночная патрульная машина милицейская, милиционеры пирожки ели стояли. Он к ним обратился, они его посадили на борт, поехали вверх по Мустафина, а те двое пьяные были, бежали с ножом — тут же их с поличным и взяли. До того, как я подошел, они у него браслет забрали, то есть, факт грабежа был. Их увезли, а потом я на суде как свидетель выступал. Начальник РОВД тогда был полковник Маткенов, он мне пожал руку, сказал «спасибо» за это раскрытие: это разбой с применением оружия в дежурные сутки.

Ещё вот. На новый год мы как-то дежурили — с 31-го на 1-е, это где-то с 1993 на 1994 год. И как показывают криминальные хроники, в новогоднюю ночь очень часто порезов и убийств бывает больше, чем в такие дни. И вот у нас тогда два убийства было. Одного человека зарезали — там бытовой был случай, его раскрыли. А второго зарезали возле киоска – он что-то покупал, и это преступление нераскрытое осталось.

КОРР: Кстати, 90-е годы были характерны тем, что с одной стороны это было несладкое время в экономическом отношении, а с другой было много «комков», и я знаю, что был такой вид преступлений как ограбление коммерческих киосков. Может, с этим в связи что-то вспомните?

А.Т: Очень много было таких случаев. Например, на автовокзале 8 комков рядом стояли. Там схема отработанная была: подходили к окошечку, показывали ствол пистолета или нож, тут же руку протягивали, забирали кассу. Она недалеко была — в коробке какие-нибудь деньги. Или забирали товар, если дверь открыта.

КОРР: Тогда было много фактов коррупции. Не пытались Вас лично подкупать? Или, может, Вы знаете такие случаи?

А.Т: Вы правильно задали вопрос – я как раз на эту тему хотел сказать тоже. Дело в том, что в милиции работали, примерно, 50 процентов на 50. То есть, половина нормальных ребят, как показано в сериале «Улицы разбитых фонарей». Они были преданы своему делу, честные, порядочные ребята, которые ночами работают, которые бессребренники. А были случайные люди, неизвестно как и зачем пришедшие в милицию работать. Были факты коррупции, взяток – они и до сих пор продолжаются: вон каждый день можно услышать такое.

КОРР: Может быть, Вы можете вспомнить преступления, связанные со всем известными алматинскими объектами? Я имею в виду, например, рестораны популярные. Ведь это часто бывает — поддали в ресторане, потом потянуло на подвиги.

А.Т: Ну, вот кафе «Али-баба» на Мате Залки-Абая известное. Там серьезный народ собирается. Даже случай был — в милиционера стреляли. И тот, и другой пьяные — один всю обойму выпустил. Оба вооружены были. Там резали часто кого-то. Не насмерть, а ранения ножевые бывали — особенно в этом «Али-бабе».

КОРР: Я знаю, ресторан «Алма-Ата» этим отличался. Но это не ваш район, да?

А.Т: Да, это не наш район — это центр. За то у них там квартирных краж меньше было. Потому что плотность населения не такая там, и совсем другое строение домов. А вот Ауэзовский — тут именно Аксай, микрорайоны. По количеству населения огромные районы. У нас преобладали квартирные кражи, убийств хватало. Заступаешь на дежурство – убийство; через двое суток — опять убийство. Один раз 6 трупов за дежурство было – это были разные преступления. Одного на улице избили, другой в бане угорел, третьего нашли с телесными повреждениями. Очень много случаев – редко проходило, чтобы за дежурство трупа не было.

КОРР: Микрорайоны «Аксай», получается, к вашему району относились?

А.Т: В то время, в 1990-е годы, районов было 9 в Алма-Ате. Потом три района упразднили – Московский, Аксайский и Алатауский. А «Аксай» добавили к Ауэзовскому, и он к нему уже лет 10 относится.

КОРР: Я просто там жил в 1990-е годы. Помню, там, на пересечении Комсомольской и Яссави, где поворот на Дружбу, убили авторитета какого-то криминального. И там то ли сами родственники, то ли братки поставили камень, прямо на этом перекрестке. Огородили его оградкой и что-то на камне написали.

А.Т: До 1997-го «Аксай» еще не был наш. Раньше у нас барахолка была — вот эта Центральная китайская барахолка, в начале 90-х. Потом ее Ленинскому району отдали.

КОРР: На барахолке тоже, наверное, много преступлений всяких
происходило?

А.Т: Там в основном кражи личного имущества, карманные кражи — там работают карманники. Берут ряд. Один с этой стороны вытаскивает кошелек, передает другому, тот третьему – и всё, и их практически задержать невозможно. У нас были опера уголовного розыска, которые специализировались именно на этом. Они пасли. Один заходит с этого ряда, другой с этого конца, и они уже в лицо всех знали карманников, фотороботы их были. Примерно знали, только ждали, как в фильме «Место встречи…» показано, чтоб факт совершения кражи был. Как только вытащил, они его хватали за руку. Но это сложно: карманные кражи редко раскрывались.

КОРР: А как Вы оцениваете, насколько высока квалификация алма-атинских
карманников тогда была и сейчас? Были ли такие, чтобы, как в том фильме «Место
встречи изменить нельзя», чтобы незаметно выбить ручку или бумажник? Насколько
наши карманники хорошо работают?

А.Т: По-разному работают. Были, конечно, профессионалы такие, что годами работали и никогда не попадались. Но бывало, что какой-нибудь студент или кто-то ещё напьется и совершает кражу, потом попадается – тут не угадаешь. По-всякому бывало. Многих даже знали в лицо. Но пока с поличным его не возьмешь, ему предъявить нечего.

КОРР: А Вы как разделяете точку зрения Глеба Жеглова, что вор должен сидеть в тюрьме, и не важно, какими способами его туда упрятать, или Вы все-таки за закон? Вот руку на сердце.

А.Т: Я разделяю. Во-первых потому, что это сыграл Высоцкий. По-моему, отношение к этому фильму и к этому моменту у 80-90процентов людей однозначное – они с Жегловым согласны. Подобные преступления итак редко раскрываются. Но это моё субъективное мнение – я на стороне Жеглова.

Ещё случай был на автовокзале. Там очень часто бродяг подозрительных задерживают без документов. И там есть при автовокзале Комната милиции — не в РОВД, а именно на автовокзале самом. Туда привели двух человек и толком не обыскали. А у одного обрез был за пазухой. Он выстрелил и в плечо ранил нашего сотрудника одного. Потом их, конечно, задержали. Ну, просто не обыскали во время его.

Когда количество преступлений увеличивается, соответственно, и милиция активизируется: больше сотрудников уголовного розыска привлекает, и к ночным отработкам в том числе. И вот были у нас комбинированные группы, в которые входили гаишники, они помогали много. Останавливали машины и проверяли всех. В одной машине — это по Ташкентской, в сторону Каскелена, где-то в районе Ташкентской и Саина — остановили машину, так там целый арсенал нашли, мы видели. Пистолетов 8 было «Макаровых» в масле, сабля даже какая-то, несколько гранат и, что удивительно, маузеры революционные в масле, новые — 3 или 4 маузера было. И патронов полная машина была заряжена. В РОВД они у нас дня два лежали, потом мы их сдали.

90-е. Бизнес и криминал.

КОРР: Те же 90-е годы — это период такого бурного расцвета бизнеса – малого, среднего, какого угодно. А были ли на вашей памяти преступления, связанные именно с бизнесом? То есть, шантаж бизнесменов, грабеж предпринимателей, отъём бизнеса и так далее?

А.Т: Как раз был такой случай, году, наверное, в 1998 уже. Я был дежурным, поступил вызов с Баумана и ниже Абая — там дома-девятиэтажки. Значит, грабят бизнесмена. Так и сказали: мешок с деньгами забрали. Я тоже по рации направил наряд: у нас всегда 4-5 машин на линии находилось, у каждого свой квадрат — кто был ближе, тех и направил. И ребята молодцы: они их задержали и пистолет изъяли Макарова. И действительно – оказалось, натуральный мешок с деньгами. Я уже не помню, в каких купюрах были деньги, но мешок с деньгами был. Тенге, были уже, да. Но я не помню, в каких купюрах там были деньги. И этот бизнесмен поднимался домой, нёс мешок, и двое грабителей под пистолетом забрали у него. Как наши ребята успели, я поражаюсь! После вызова прошло минут 10. Привезли этих преступников в РОВД, но потом выяснилось, что как раз граница территории там проходила, и это не наш район был. Это уже был Советский район, который сейчас называется Алмалинский, а на той стороне улицы Баумана — это уже был тот район. Ну, я начальнику РОВД своему сказал: «Вот, мы материал собрали, в ОВД сообщили». Потом приехали сотрудники Алмалинского РОВД — это по территориальности к ним относилось. Вот за этот случай меня и двух ребят, которые задержали, начальник ОВД лично поощрил. Генерал-майор Бижигитов перед всем строем на стадионе «Динамо». Потому что красиво было раскрыто преступление.

КОРР: Поощрил – устно? Или дали премию?

А.Т: Была премия по 2000 тенге каждому.

КОРР: По тем временам это неплохо. А вот еще такой вопрос, коль уж мы говорим о 90-х годах и о бизнесе. Тогда ведь расцвелт такие понятия как рэкет, крышевание каких-то точек общепита, например, или предприятий малого бизнеса. Вот с этим приходилось сталкиваться? Или там были замешаны крупные преступные группировки, с которыми было лучше не связываться даже органам?

А.Т: Вы знаете, сколько у нас этих рэкетиров в камере для задержанных перебывало? Десятками там эти рэкетиры сидели! Только это громко звучит – рэкетир. Вы бы видели, как они внешне выглядели, эти рэкетиры.

КОРР: Спортивные костюмы?

А.Т: Ага, спортивные костюмы и полтора метра росту: я рэкетир!

90-е . Угоны.

Угон — это одно из самых распространенных преступлений. В то время вот у нас 10-12 машин по городу угоняли. Я московскую хронику смотрел – там 57 машин в день угоняли. Но в Москве 33 района, а у нас 6 (тогда 9 было). Были случаи, злоумышленники, которые специализировались по угонам автомобилей, действовали так. Машина где-то стоит, они ее заранее присмотрели и угоняют. Был случай, заявитель к нам пришел, написал заявление. Это было мое дежурство. Проходит 2 дня, на следующее дежурство дежурю – этот же потерпевший приходит. Говорит, мол, мне звонили, документы нашли и предложили – если примерно полстоимости машины заплачу, тогда они вернут машину. И такие случаи часто бывали — они угнали не для того, чтобы на ней кататься, а чтобы хозяину уже продать ее потом. Набили «стрелку» — Домостроительная и Матезалки, недалеко от РОВД. Дело вечером было. Те подъехали на машине, 3 человека, и тут наши ребята — наших было человек 5, а тех трое — они их задержали. Но одному нашему сотруднику ножомдосталось. Если бы в них стреляли, то неизвестно, чем бы закончилось.

КОРР: Какая машина была?

А.Т: «Ауди», по-моему.

Ленинакан. Землетрясение.

Я когда учился на курсах МВД в Ереване, как раз землетрясение армянское было – это 1988 год. Мы были в 9-этажном здании, на 4 этаже в тот момент. Хоть у нас часто в Алма-Ате трясет, но это 2-3 балла, а там же максимальное количество баллов было в Ленинакане. И вот такое ощущение — вот мы стоим в коридоре, вот стенки вот так вот ходят, и не понятно, в чем дело — аж штукатурка вот так вот сыплется горизонтально. Вот такое мое впечатление. Нас там несколько человек было, мы вниз выбежали. Потом, вечером того же дня узнали, что погибло 1000 человек от этого землетрясения в Армении. На следующий день сказали — 10 тысяч, а потом как выяснилось, что 25 тысяч погибло. А Ленинакан от Еревана — 200 километров. Потом, через пару дней, мы летали в Спитак, там немножко помогали. Потом телеграммы пошли. У нас там ребята были из Казахстана, Узбекистана, Сибири — и всем телеграммы: ответь, живой-не живой. Все волновались. Но в Ереване тряхануло тоже хорошо.

«Я впервые применил оружие».

Были у нас случаи, связанные с порезами. Очень много ежедневно: проникающие, не проникающие ножевые ранения. Людей доставляли в больницу, сразу приходилось по больницам ездить – заниматься, опрашивать. Бывало, что 2 дежурных машины не успевали: человек в больнице, и они с одного конца города на другой в больницу. Успевали опросить только человека, он примерно называет, кто его порезал, и потом умирает — такие случаи тоже часто бывали. Преступления раскрывались, но люди через несколько часов умирали все равно. Один раз мне довелось в человека стрелять из «Макарова» — это в 1992 году, в августе было. Дали вызов: обыкновенный семейный скандал. Таких вызовов у нас по 10, по 20 за день бывало: муж с женой ругается. А этот вызов в районе барахолки – из посёлка Курлыши, Солнечный по-другому называют. Там частные дома все. Сожитель избил сожительницу, она вся в синяках, лицо заплывшее, глаз не видно. Говорит: избил, он там ходит пьяный. В форме только я был, а со мной водитель и стажер водителя. Как он нас увидел, схватил лопату и ударил сержанта — по плечу ему попал. На меня кинулся. А мы зашли с той стороны, а сзади забор был. Я пистолет достал — пистолет только у меня был. Я сначала вверх несколько раз выстрелил и ему сказал: «Брось лопату! Брось лопату!» Выстрелил вверх. Он лопату не бросает, и опять на меня. Там метра полтора осталось от забора, отступать было некуда, и тогда я выстрелил -попал в коленную чашечку ему. Он, конечно, упал сразу.

КОРР: Лопату бросил…

А.Т: Да, упал, лопату бросил. Самое интересное, что потом разбор полетов был, и эти 2 парня со мной были. Он совковую лопату схватил, а там еще штыковая в огороде была. И этот один мой напарник схватил штыковую лопату и говорит потом: «Если бы он тебя лопатой рубанул, я уже хотел сзади бить его лопатой». А что делать — он тогда мог пистолет взять. И хорошо, что я своих не попал — они по обоим сторонам от него сзади были, пытались помочь. И там он метрах в 3 от меня был. И тут же по рации вызвали «скорую помощь», потом прокуратура, руководство на нескольких машинах приехали. Прокуратура вязла объяснение, но на этом все закончилось: признали, что я поступил правомерно, были свидетели — 2 человека видели и сама потерпевшая, что это угроза была жизни сотрудника. Даже статья вышла в «Вечерке», называлась: «Забияка успокоился в больнице».

КОРР: Это где, в каком районе было?

А.Т: Курлыши – это Ауэзовский район, где барахолка у нас центральная, там через дорогу Солнечный, Заря Востока — вот эти поселки идут, вот там было. В этой статье говорилось, что обыкновенный вызов для сотрудников РОВД оказался испытанием. Когда к не в меру разбушевавшемуся семейному скандалисту прибыл наряд, он схватил лопату и пытался ударить сотрудника. Первый выстрел, как и положено, прозвучал вверх, вторым выстрелом он был ранен в ногу. Забияка успокоился в больнице. Вот так вот. Ну, потом он в больнице лежал. В общем, тогда иного выхода у меня не было. Вот так единственный раз за свою практику я применял оружие.

Леон КОСТЕВИЧ