Ноэль Шаяхметов: Битлз по жизни

БИТЛОМАНИЯ В АЛМА-АТЕ.

Если окунуться в мировую историю музыки, то первая битломания, она пришлась на 63-й год. Как раз «Битлы» покорили Америку. Вернулись в Англию героями национальными. К нам битломания пришла, конечно, позже в Советский Союз. Я тогда был маленький достаточно: кажется, мне 3 года было, когда битломания началась. Но я уже в 66-ом году первый раз услышал The Beatles «Girl» — песню на пластинке «Кругозор». Там было написано: «музыка и слова народные, баллада». Народная музыка. То есть не Леннон написал, не Маккартни. Эта песня решила все в моей жизни. И, кстати, не только у меня одного, у нескольких поколений. Эта песня предопределила, чем человек будет заниматься в жизни. Благодаря «Girl» я увлекся историей музыки – именно английской музыки – и по сей день я с большим удовольствием занимаюсь этим.

В Алма-Ате, я хорошо помню это время, естественно, все начали поголовно учиться играть на гитаре. Я не исключение. Тоже занимался, у меня старшие братья прекрасно играют на гитаре и, благодаря им, я научился, овладел этим инструментом, с которым дружу по сей день. Естественно, The Beatles приходили к нам из-за кордона – так тогда называлось это все, с большим трудом и скрипом. Чтобы получить или записать пластинку. А саму пластинку даже в глаза порой не видели. Мы слушали грязную запись, если нам везло в то время, мы брали пластинку и переписывали, ночами сидели, на магнитофоны там «Дайна», «Комета», «Романтик» — всякие были магнитофоны. И до сих пор я помню состояние, когда я родителям говорил: «Мама, папа, я сегодня ухожу записывать пластинку какую-то». И они говорят: «На всю ночь?». Я говорю: «Да». «А почему так долго? Она длится 12 песен». Я говорю: «Для того чтобы записать, это надо отстроить. Тем более, не я один. Там человек 6 пишет». И вот мы всю ночь, это было какое-то магическое состояние. Сейчас нынешнее поколение, оно не испытывает этого чувства. Берешь «сидишку», зарядил ее и все на этом. То ли дело взять винил – это произведение искусства, сам альбом, почитать, что там написано, кто автор. Это состояние, которое невозможно передать. Мы счастливые люди, наше поколение, прошли через это. С трудом мы получали музыку, но как мы ее хорошо знали и знаем по сей день.

В частности, битломания я хочу сказать, мне так кажется, она пришлась где-то на начало 70-х годов. Почему? Потому что тогда – я хорошо помню 70-й год, май месяц, мы во дворе играли в «маслы». Была такая национальная игра, которая сейчас возрождается в Казахстане.

Сосед у меня по двору был Сабур Шашкин – сын Зеина Шашкина, писателя. Он сидел на окне, он знал, что я играю на гитаре. Мне было 10 лет, и мы во дворе играли на дамских гитарках маленьких с друзьями, учились играть. И он сказал: «Ты знаешь, что The Beatles распались?». Это действительно был 70 год, в мае месяце официально было объявлено, что The Beatles распадается. И он уже владел этой информацией. Вот я помню, мы такие расстроенные, как это The Beatles распались? Вроде казалось, что это вечная группа, кстати, оно так и есть по жизни.

…Я могу сказать, что очень похоже на The Beatles поёт Габит – кызылординский парень. Он недавно приехал с фестиваля The Beatles. Он, по-моему, уже третий раз ездил в Ливерпуль на ежегодный фестиваль The Beatles. Участвует там, поет очень удачно, его там отмечают. Кстати, недавно он приехал из Ливерпуля, мы с ним созванивались, и он сказал, что его пригласил в свою программу Сева Новгородцев на BBC. Он у него в эфире был, пел. Это о чем-то говорит.

Наверное, в каждом дворе в Алма-Ате собирались ребята с гитарами, пели, мечтали, любили. Время было такое романтичное. Хочу про себя сказать, что мы собирались очень часто в сквере на углу Фурманова и Калинина, где кафе «Карлыгашка». Там проходила вся наша юность с гитарами. Пели The Beatles на несколько голосов, распевали прямо на улице с гитарой – было такое время. Сейчас этого не увидишь.

ШКОЛЬНЫЕ АНСАМБЛИ.

Но вот именно начало 70-х годов, это поголовное увлечение и создание вокально-инструментальных ансамблей всевозможных. Я тоже создал первый ансамбль в 5 классе. Группа называлась «The Mountains». Я учился в английской школе и, естественно, по-английски хотел назвать, чтобы похоже было немножко на западный вариант. «Горы» — я так назвал, чтобы созвучно было.

120 школа. Группа, конечно, состояла из школьников, моих ровесников и ребят из старших классов. Я хорошо помню, когда мы в актовом зале репетировали, у меня на барабане играл в то время Ерлан Идрисов, сейчас он посол в США. Я хорошо помню, на репетициях у нас часто сидел Гриша Марченко. Такая школа у нас интересная была. Ребята сидели, слушали, а мы репетировали: The Beatles, Deep Purple, Black Sabbath — то, что тогда было модно, Слэйд, Свит пытались играть.

Это было заложено в самой системе нашей советской: ничего без присмотра не оставалось. Особенно в школах, в вузах, на заводах, естественно. Да, мы репетировали The Beatles, но на вечерах завуч подходила, говорила: «Какие-то песни комсомольские должны прозвучать. Да, хорошо, что вы поете в английской школе на английском языке. Правильно, но…»

«И вновь продолжается бой,

И сердцу тревожно в груди,

И Ленин такой молодой,

И юный октябрь впереди…»

Ну, где-то приблизительно такие песни приходилось петь. Вот мы тогда первую песню битловскую, которую я снял – это «What is love». Очень простенькая песня, партия гитарная Харрисона, она более доступна для меня тогда, для моих пальцев, мне 10 лет было, получается, всего. После этой я группы создавал в 12 лет, потом в 16, перед армией у меня была очень хорошая группа. Я играл в хорошей группе — «Азия» называется. Кстати с музыкантами, которые сейчас в JCS играют. Естественно, мы пытались один в один снять песню, разбить голоса, чтобы это идеально было. И этим занималась не только наша группа, все алматинские группы, абсолютно все – «Улан», «Жетыген», в сельскохозяйственном была прекрасная группа «Алтын Дан», где Нагима Ескалиева играла. В общем, в каждой школе был свой ансамбль. Естественно, все играли The Beatles. Hard rock пришел чуть позже, в середине 70-ых он как бы к нам пришел в город. Естественно, им тоже увлекались, но все-таки огромное влияние на нас оказала музыка The Beatles.

«ЧЕРНЫЙ РЫНОК» ВИНИЛА.

У некоторых, кстати, в частности моих знакомых папа-писатель за границу поехал, музыкант за границу поехал. Тогда дипломатов не было как таковых, у нас все-таки связи были достаточно ограниченные, наверное. Оттуда привозили пластинки, как правило, из-за рубежа привозили люди, которые с делегациями выезжали. Многие не понимали, что везут. Но понимали, что это модно и дорого. Потому что пластинка, извиняюсь, стоила как месячная зарплата рядового инженера, и люди тратили деньги на такие приобретения. Я не исключение. Это при том, что мы жили очень скромно, наша семья, но, тем не менее, как-то удавалось махинации какие-то проводить и покупать пластинки.

Я честно скажу, бывало, торговал учебниками на Ленина – Калинина: сидел, где магазин «Казахстан». Мы сидели учебниками какими-то торговали. За день, бывало, наторгуешь на рублей 10, на 5. Но хочу еще сказать, что я с 8 класса каждое лето работал. Помню хорошо, в 75 году я ездил строить в числе многих ребят молодых, со студенческими строительными отрядами Капчагайский фарфоровый завод. Там тоже зарабатывал деньги. Грузчиком работал, зарабатывал деньги на лето. Потом мне очень сильно помогал старший брат, он мне присылал пластинки, он в Нью-Йорке в то время жил, естественно, в подарок. Я брал одну пластинку, скажем, «Сержант Пеппер», и обменивал на 2 пластинки. Я хорошо помню, как я поменял «Сержант Пеппер» на «Wonder world», Uriah Heep и Deep Purple одна пластинка. Это получается, три пластинки за одну плюс два плаката больших The Beatles, Uriah Heep и Deep Purple. Знаешь, бизнес был своего рода. Это все продавалось потом по отдельности, получался большой навар. Кстати, возле Академии наук было очень хорошее место, мы собирались там в середине 70-х годов по субботам и воскресеньям. Ребята садились у памятника Чокану Валиханову и обменивались пластинками. Модные были такие саквояжи, портфели – в них аккуратно всегда лежали пластинки. Цена где-то колебалась от 25 и до 120 рублей – доходила стоимость пластинки. Скажем «Magical Mistery Tour», там был вклеена книжка, 24 листа – конечно, она стоила, по-моему, 120 или даже 130 рублей. «Сержант» стоил всегда порядка 80 или 100 рублей — цены были бешенные, конечно, по тем временам.

Это называлось раньше фарцовщики – их называли, нас называли. Я лично не конфликтовал, я законопослушный человек и по сей день и в то время. Я в этом плане осторожный человек. Когда я чувствовал, что что-то не то, я всегда уходил с этого места. Бывали, конечно, облавы, но всегда кто-то сообщал заранее, и люди смывались с этих мест, убегали. Я хорошо помню, были большие облавы в сосновом парке около Дворца пионеров. Там тоже был «толчок» — пластинки там обменивали. Я однажды попал в облаву. Но хорошо, я сам пришел без пластинки. Я пришел посмотреть и не попал в поле зрения правоохранительных органов.

В то время ППМ-ки были такие машины, желтые автобусы — передвижной пункт милицейский. Вот они, как правило, где-нибудь на Калинина встанут, а потом кольцом подойдут и схватят, так конфисковывали эти пластинки. У меня у знакомого одного конфисковали так шикарную коллекцию Rolling Stones. Он увлекался роллингами и там были «After mass», «Банкет нищих» — шикарные пластинки. Все это ушло. Видимо, себе разобрали: раньше не было никаких хищений.

ФАРЦОВЩИКИ.

Сажали. Около ЦУМа нашего было одно такое модное место, там фарцовщики сидели, даже валютчики. Я знаю, один человек пострадал. Его посадили за махинацию с валютой в то время. Я даже и долларов тогда не видел, но он что-то творил. Продавал джинсы Levi’s, Wrangler, что-то продавал, менял пластинки, валюту, жвачки. В итоге он погорел. Его скрутили, посадили. Я больше его не видел, честно говоря.

САБУР ШАШКИН (СЫН ПИСАТЕЛЯ ЗЕИНА ШАШКИНА).

… Сабур Шашкин, о котором я говорил, сын Зеина Шашкина тоже был битломан. У него дома диски были. Я вот его видел как-то года 3 назад, такой хорошо выглядящий, старше меня. Но я не спросил, конечно, увлекается ли он сегодня The Beatles. Наверное, увлекается – это вещь такая, на всю жизнь.

ПАМЯТНИК БИТЛЗ.

Мой брат, известный битломан, благодаря ему и людям, которые принимали участие в этом проекте, стоит памятник The Beatles в Алма-Ате. Если бы не Ринат и не «СЕЙМАР Фонд», Эрик Калиев – вряд ли бы это все состоялось. Ринату пришла эта идея, когда он был в Нью-Йорке, как раз на Strawberry Fields, там возлагали цветы на день рождения Леннона, по-моему, зимой это было. И ставили свечки, портреты, пластинки, как обычно, это делается. И он подумал: «Почему бы у нас в Алма-Ате не сделать такое место, куда будут приходить люди поклониться Джону за то, что он сделал для целого мира?» Так идея начала приобретать какие-то формы, потом начал вести переписку с Йоко Оно – она дала добро на это. В итоге он связался со всеми битлами, в том числе и с Полом Маккартни, с Ринго Старром и женой Джорджа Харриссона Оливией Харрисон, потому что на тот момент самого Харрисона не было, он умер. Все дали разрешение. И если бы не этот фонд «СЕЙМАР», конечно, вряд ли что-то бы получилось. Сейчас все говорят: «А что вы нам раньше не сказали? Мы бы сами за это заплатили». Ага, все так говорят, пока не коснется. Сколько раз мы приходили, объявляли, что нужны деньги на строительство памятника. Все в кустах сидели. А когда он уже построен, все: «Да мы могли бы за это заплатить». Дорога ложка к обеду, как говорится.

Благодаря «СЕЙМАР» этот памятник стоит. Если ты был на Кок-Тобе, приезжал, видел, что там рука и гитара Джона Леннона блестит уже. Это говорит о том, что люди приходят выражать свои чувства. Здорово!

КОЛЛЕКЦИЯ ВИНИЛОВЫХ ДИСКОВ THE BEATLES.

У меня в руках то, о чем я мечтал, и любой нормальный битломан мечтает всю жизнь — собрать весь The Beatles. Обычно сборные альбомы: бывает, человек купит фирменную пластинку 68-го года «Белый альбом», именно выпущенный Apple, бывает, немецкую пластинку. Я знаю такие коллекции, где есть и немецкие, и польские диски. А вот это – настоящая оригинальная коробка выпущенная в 79-ом году фирмой «Парлафон». Здесь вся коллекция The Beatles – это то, о чем я мечтал всю жизнь. Кстати, вот это раритет – сборник The Beatles. Я почему сборники не люблю, потому что надо слушать оригинальные вещи, пластинки. Вот альбом всех времен «Сержант».

Я, как нормальный битломан, как в то время положено было, храню пластинки в таких целлофановых конвертах. Это гениальная пластинка, вечная. Их ставят в один ряд — «Сержанта» и «The Dark Side of the Moon», я с этим абсолютно согласен. Это просто гениальная пластинка.

Люблю страшно вот этот альбом, последний. Это оригинал, он конвертом идет. Потом американцы выпустили с разворотом, с вкладышем цветным. Американцы всегда что-то такое придумывали, может, это даже и хорошо, что какое-то разнообразие было в оформлении. Я обратил внимание, что очень просто у The Beatles все оформлялось за исключением пластинки «Сержант», где все наворочено. В «Magical Mistery Tour» на самом деле работали художники.

Конечно, я считаю, что просто гениальный альбом «Please Please Me». С него, собственно, все началось. Именно с этого альбома песни горячо любимы мной и битломанами всего мира. Здорово. Я, когда держу эти пластинки, мне жить хочется, честное слово.

О каждой пластинке можно безумно долго говорить. Мне понравилось, в каком-то журнале задавали вопрос: «Ваши любимые группы или пластинки?» — это в каком-то алматинском журнале хорошая тема была и Субханбердин Нуржан, председатель правления Казкома, сказал: «Весь The Beatles». Мне так приятно было, что он при своей загруженности не забывает, что эта музыка прекрасна. И там еще какие-то банкиры, девушки молодые тоже говорят: «Любимый «Белый альбом». Казалось бы, ничего в нем нет. До ужаса простой альбом. Это только битлы могли себе позволить такие вольности, эксперименты. Вот так выдавить The Beatles, но обязательно в центре должна была быть фотография. Шикарный альбом.

И вот он мой, дорогой сердцу «Abbey Road».

ЛЕГЕНДЫ О THE BEATLES.

В битловских пластинках всегда искали подтекст. Считали, что в оформлении этих конвертов должен быть скрыт какой-то смысл. И вот придумали же люди: вот они, как похоронная процессия – Леннон в белом костюме, Маккартни идет босиком, то есть он мертвец. Вот номер машины 28 if, то есть «if» — это «если». Получается подтекст, если бы он был жив, ему было 28 лет. Здесь Маккартни 28 лет. То есть, люди находили, пытались найти подтекст, при том, что они, битлы, ничего не делали.

Как раз тогда появился этот «Белый альбом». Первая песня Back in USSR. После появления этой песни пошли слухи, что они прилетели, дали закрытый концерт в Кремле для партийных боссов. Для Брежнева, Суслова, Андропова и других. Им это сто лет не нужно было, но это такая красивая легенда, в которую долго все верили, и я в том числе. Мне казалось, а почему бы и нет, запросто такое может быть. Прилетели, дали концерт, улетели. Сейчас так делается. Ты прекрасно знаешь, что в Алматы прилетают великие музыканты. Мы просто не знаем. На закрытых вечеринках у нас может выступить Элтон Джон, Стинг, кто угодно – этому сейчас удивляться не приходится. А в то время хотелось верить в такую легенду.

РИНАТ ШАЯХМЕТОВ.

Я вот что еще хотел рассказать. Ринат, мой братан, в юности писал сборники битловские от руки. Тетради были общие, он фломастером все оформлял. И он подарил книжку одну такую, 70-какого-то года, не помню, в ливерпульский музей The Beatles. Сейчас она стоит на отдельном стенде. Вот эта тетрадка, в которой он здесь в Алма-Ате писал, стоит в ливерпульском музее. Приехал Габит, про которого я говорил и сказал, что зашел в музей и просто офигел: лежит тетрадка и там подписано: «Ринат Шаяхметов, Алматы, Казахстан».

КАФЕ «АККУ».

В каждом районе был свой любимый «пятак», свое какое-то место. В историческом центре Алма-Аты, безусловно, такими местами были «Аккушка», «Карлыгашка», «Театралка» — шикарнейшие места были. Потрясающие просто. У каждого своя легенда, своя история. «Аккушка» — это было потрясающее место, но там небезопасно было находиться, потому что, как правило, вечерние посиделки заканчивались дракой обязательно. Да, часто такое было.

…Аккушка это легендарнейшее место. Я повторюсь: наверное, в каждом районе было свое какое-то место. На «Алма-Ате I» свой какой-то «пятачок», ресторанчик был. А вот именно в центре историческом «Аккушка» выделялась тем, что в ней собиралась именно богема. Дети писателей, партийный функционеров, простые ребята со двора. То есть, место потрясающее было, собирались, обменивались информацией, новостями.

Я помню, из партийных много людей того времени были. Скажем, Иохотдиновы, Кочманы, много людей было, писатели Бегалин, Кунаевы. Это целая история. Я даже помню, Олжас Сулейменов достаточно молодой тогда еще, любил «Аккушку». «Аккушка» потрясающее место и так получалось, что оно стояло рядом с Домом Правительства. Там милиция была рядом, но, тем не менее, там всегда заканчивалось всякими потасовками, стычками. Молодежь и сейчас такая, она не меняется. Из поколения в поколение переходят эти интересные вещи.

КАФЕ «АЙНАБУЛАК».

Кафе «Айнабулак» сейчас я вспомнил. Были выборы мэра 79-го года, по-моему, или, как принято было говорить, Первого секретаря городского совета или чего-то там. По-моему, за Качуманова мы голосовали. Мы с друзьями пришли, Казыбек Оспанов был гитарист JCS, Заур Рыскулов джазовый гитарист, мы тогда молодыми были. И мой отец сказал всем родителям: «Давайте им дадим по пятерочке, пусть отметят это дело. Уже взрослые ребята». И вот мы взяли, поехали в кафе «Айнабулак», у нас рублей 20 было с собой — это бешеные деньги по тем временам. Приехали в «Айнабулак». Графин пива стоил 1 рубль, палочка шашлыка стоила 25 копеек. Это были алюминиевые такие палочки, маленькие шашлычки такие были. Очень, кстати, вкусные шашлыки. Там лепешка, черный хлеб, лук – все это бесплатно давалось. Большая бутылка от шампанского с уксусом, чтобы сдобрить. И вот мы с разрешения родителей, как говорится, накачались. Они, конечно, долго жалели потом об этом. Мы сбегали в магазин, принесли с собой несколько бутылок «Таласа»- «тушаки», так они назывались. И мы с пивом под столом разливали «Талас». Напились и сели на 29 автобус. И поехали вниз до кинотеатра «Арман», как раз там выйти хотели. В автобусе драка завязалась и нас на автобусе привезли в РОВД во Фрунзенское. Родители нас потом оттуда вытаскивали. Мама, помню, отца еще ругала: «Как ты мог? Спровоцировали ребят». Такое время было, как говорится. «АБ» находилось вверх по Ленина, на конечной остановке 29 автобуса. Ты помнишь, 29-ый ходил только до Моста, там разворачивался, шел вниз, а автобус шестёрка шел до Медео. Потом был 5-ый маршрут, он поворачивал на Каменское плато. На нем ездили в горы. А вот именно «Айнабулак» на углу находилось, оно и сейчас существует, переделали его, правда, немножко. Получается, что это было как бы за город выехать, отдохнуть на природе. Озеро там было небольшое, речка протекала. В общем, здорово там было, интересно.

ЦЕНЫ НА МОРОЖЕНОЕ.

Ещё я помню, мороженое покупали на улице «крем-брюле», по-моему, 15 копеек стоило. Стаканчик — 19 копеек, по 28 — это какое-то большое с орехами мороженое. «Ленинградское» — 22 копейки, «эскимо» — 11 копеек. А в «Аккушке» продавалось мороженое в красивых металлических стаканчиках, оно стоило копеек 40, что ли, немного дороже.

НЕФОРМАЛЬНЫЕ РАЙОНЫ АЛМА-АТЫ.

Алма-Ата делилась на районы: Дерибас, Драм, Чоканка, Тулебайка, Черный двор, Крепость, Сквер, Салем — много вариантов было. Естественно, когда люди заходили на территорию, подконтрольную какой-то «группировке», понятно, что это не бандиты были, это обыкновенные дети высокопоставленных, как правило, людей. Потому что в центре в этом историческом месте жили именно партийные боссы. Я помню хорошо сына мэра города нашего Алма-Аты. Сейчас не стоит, наверное, афишировать. Но дело в том – все эти люди собирались они, из благополучных семей, да, естественно пили мы там. «12 портвейн», железно. То есть, все делалось: пили, пели песни, играли на гитарах. Но потом, как правило, заканчивалось это какими-то драками. Но самое удивительное, что в то время было какое-то понятие чести, что ли, или мне кажется так, или хочется то время так представлять. Не запинывали людей. Вот человека сбили, но никто никогда толпой не пинал его. Как-то по-честному, мне кажется, все было.

НЕЗАВИСИМЫЕ СМИ.

Я, кстати, хорошо помню уже не в 70-е годы, а в 90-е, когда только получило развитие независимое радио, телевидение. Очень интересное время было, золотое время, я считаю. И на телевидении и радио сейчас, мне кажется, уже не интересно работать. Потому что все стало слишком запрограммировано. Тогда это все в новинку было. Я прекрасно помню Телевизионные официальные новости, Женьку Сакенову, Ларису Коковинец, тебя (Леон Костевич), Денисова, Зубова. Потрясающая у вас была контора. Я с удовольствием приходил, общался. И в «Аккушке» мы, кстати, виделись. Женьку я там видел. Потом сколько наших известных туда ходило. Пискунов Игорь, Дементий Сахненко, Коля-Нурберген Махамбетов, Женя Бычков. Это хорошее время — 90-ые годы.

«РАДИОМАКС».

Я хорошо помню то время. Мы с друзьями были очень увлечены в 80-х и 90-х годах большим теннисом. Прямо болели, ходили на тренировки чуть ли не каждый день. И я помню с ЦСК зимой мы выезжаем с тренировки и мой друг Алмат Басенов, муж Ларисы Коковинец, говорит мне: «Ты знаешь, радио открылось в Алма-Ате». Я говорю: «Какое радио?». Он говорит: «Максимум», там битлов крутят, Led Zeppеilin. Я говорю: «Да не может этого быть!». И мы включаем радио «Максимум», и Женька Бычков в эфире ставит Band on the Run. Я просто не поверил своим ушам. Я приехал домой, нашел у кого-то тюнер, тогда еще FM не было, было УКВ, УКВ-шные волны давали, и я поймал. Там, по-моему, Кириченко программу делал про Uriah Heep. Я ночами не спал, слушал. Я всю жизнь радио слушаю. Где-то с 72-го года «Голос Америки», BBC, «Дойче Велле», «Радио Ватикан». Но помехи были, все это глушилось, трудно было что-то услышать. Хотя я в то время слушал, помню, альбом «Свит» появился в 74-ом году, я об этом по BBC услышал. И когда «Радио Максимум» появилось, я был поражен: неужели такое время пришло, когда можно всю эту музыку слушать? Тогда еще какой-то период был, у меня дома ни черта не было, ни записей, ни черта. Я даже не знал, что когда-нибудь придет время и меня пригласят работать на «Максимум». Я помню, это Лариса Коковинец меня пригласила. Я пришел на пробы, мне дали первый эфир 25 февраля 92-го года. В 7 утра я вышел в эфир в день рождения Джорджа Харрисона, как раз. Я этот час посвятил музыке Beatles и Харрисону. Я тогда кучу замечаний получал от Жени Бычкова, от Дуванова, от Литвинова, да от всех, в общем. Какого рода замечания? Ну, во-первых, язык. Я же не профессиональный ведущий, этому же не учатся, дар какой-то должен быть, чтобы свободно говорить в эфире. А я написал себе тексты, я не опытный еще был, и я их читал. Надо читать так, будто своими словами говоришь. Как диктор новости читает, будто он в голове все это держит. А есть люди, по которым видно, что они читают. Подача такая. Потом, позже я научился брать энциклопедию и якобы своими словами оперировал такими фактами, это с опытом приходило все.

КТК.

Помню, первые каналы появились, КТК. Меня помню, Фидель пригласил и говорит: «Давай, переходи, программу какую-то будешь делать, какую хочешь». Ему нравилось, как я вел программу, он приходил к нам на эфир.

Мы еще в начале сидели на старом казахском телевидении. Потом переехали на Кок-тобе, и я тогда почему-то не загорелся телевидением, а загорелся радио. И по сей день им я болею, собираю радиоприёмники старые, мне нравится эта тема. Но я хорошо помню вас, телевизионщиков, мы коллеги все-таки. Я помню, как становились ваша программа, кстати, популярность бешенная была у ТНН, просто невероятная. Всегда вечером садился смотреть, впрочем, как и Динару Егеубаеву. Помню, она читала объявления час целый. Люди сидели и смотрели, как она читала, что там было интересного, я никак не могу понять. Она такая красивая, такая телевизионная звездочка тогда на самом деле была. И приятно на нее было смотреть людям в то время, когда ничего по каналам не показывали. И то становление телевидения, радио — золотое время. Творчество такое хорошее. Я помню, на ТАНе делал программу, называлась «Контакт видео» о музыке. Как сейчас программы с клипами. Тогда же все это в новинку было. Клипы Стинга, я помню хорошо, Englishman in New-York. Интересно, немножко я на телевидении поработал.

ПЕРВЫЕ ТЕЛЕ- И РАДИОЖУРНАЛИСТЫ.

Я помню, как становились ваша программа, кстати, популярность бешенная была у ТНН, просто невероятная. Всегда вечером садился смотреть, впрочем, как и Динару Егеубаеву. Помню, она читала объявления час целый. Люди сидели и смотрели, как она читала, что там было интересного, я никак не могу понять. Она такая красивая, такая телевизионная звездочка тогда на самом деле была. И приятно на нее было смотреть людям в то время, когда ничего по каналам не показывали. И то становление телевидения, радио — золотое время. Творчество такое хорошее. Я помню, на ТАНе делал программу, называлась «Контакт видео» о музыке. Как сейчас программы с клипами. Тогда же все это в новинку было. Клипы Стинга, я помню хорошо, Englishman in New-York. Интересно, немножко я на телевидении поработал.

В то время куча радиостанций появилась: «Максимум», «Радио Рик», «Тотем»… Что было еще? «16 бит» радио было, «31» появилось. У всех свой формат был. Почему было интересно людям жить и слушать это радио, потому что у всех был свой формат. Никто не залазил ни на кого.

«NS» занималось тем, чем сейчас занимается «Русское радио» — это их ниша была. И зря они перешли на английскую музыку, всего не охватишь. Не зря в Америке и в Европе, да и во всем мире есть разделение радиостанций по специализации. Мы этого до сих пор не можем понять. У нас тогда это все было. «Радио 31» было молодежное радио, «Радио Рик» — это было, скажем, ретро-радио приблизительно, «NS» — русское радио. Было свое радио, а сейчас завели российские радиостанции – они все одинаковые.

Я со всеми работал: и с Аликом Басиным, и с Костей Ивановым. Костя был очень интересный собеседник, и он интересно подавал информацию свою. С Нурбергеном в паре мы работали по ночам, мне очень нравилось. Он очень интересный собеседник. Интеллигентный человек, это о многом говорит. Женя Бычков, конечно, номер один, я считаю. Потому что когда есть знания у человека, он свободно себя чувствует в эфире. Я сейчас смотрю, только язык подвешенный – знаний ноль у людей, сидящих на радио. Я не обо всех, конечно, говорю. Но, слава богу, Коля работает, Нурберген – мы его Коля называем. Слава богу, Нурберген в эфире. Знания прекрасные у человека, это чувствуется, когда человек свободно владеет информацией, он и подает ее свободно. Таня Рау – прекрасно, мы с ней работали тоже. Лариса Коковинец потрясающая в эфире. Я помню, Света Коковинец тоже одно время работала в эфире на «Максимуме», Женя Сакенова приходила.

Конечно, я не хочу все рассказывать. Там на самом деле были такие вещи, когда, напрмиер, Маша Трескунова не выключила микрофон в эфире и трехэтажным матом обложила руководство радиостанции, был такой момент. И они это слышали, на контроле потому что сидели, и сказали: «Да, дожились», ну вот так было. У меня тоже было. Я помню, как сказал однажды такую фразу: «В Алматы без десяти часов шесть». Или я сказал еще такую красивую фразу: «Ни в одном Казахстане нет такой погоды, как у нас в Алма-Ате».

ПЕРВЫЕ КООПЕРАТИВНЫЕ КАФЕ.

Я помню хорошо, что пришел первый раз в «Алину» на Курмангазы-Панфилова, в подвальчике. Там раньше был овощной ларек, мы там покупали закуску всегда. Брали бутылку и шли туда, брали соленые огурцы, там запах такой был, в бочках они продавались, в кадках таких. Мы там покупали дешевенькие помидорчики, огурчики, черный хлебушек, консервы и шли во двор обкома. Странное дело, днем могли сидеть, пить ребята молодые, а в обкоме партии и пальцем никто не пошевелит, замечания никто не делал. Время такое было, очень легкое. Застой брежневский знаменитый. И когда вместо этого овощного магазина сделали кафе «Алина», оно было самое дорогое. Ну, я сейчас, может быть, не вспомню, я до сих пор путаюсь в тех ценах. Инфляция сильная, нули какие-то стали прибавляться бешеные. Я путаюсь в том времени. Но я хорошо помню, удивляло нас — белые скатерти, приборы не алюминиевые, не вилка с поломанными зубцами, а настоящие приборы, салфетки. Лампа настольная или на стене какой-то отдельный свет, интимный такой. Время интересное было и цены интересные. Потому что зарабатывали немножко по-другому люди. Время смутное было.

ПЕРВЫЙ «КОМОК» ВО ФРУНЗЕНСКОМ РАЙОНЕ.

В нашем районе во Фрунзенском первый комок назывался «Престиж». Он был как раз возле дома, где Бибигуль Ахметовна Тулегенова живет, на Кирова и Карла Маркса. В подвале открылся первый коммерческий магазин. Только там можно было купить двубортные костюмы, которые только вошли в моду, там можно было купить обувь хорошую. Раньше надо было в 4 утра встать и ехать на барахолку для того, чтобы какую-то вещь хорошую купить. Если приехал в 7 утра – всё, можешь туда не заходить, там уже ничего нет. Всё в ночь покупалось, с раннего утра. Хорошо помню эти комки. На самом деле, люди, кто хорошо сориентировался в то время, они очень хорошо заработали. Кстати, это был их первый стартовый капитал, который позволил многим и банки сейчас открыть. Я хорошо знаю этих ребят, которые начинали именно с комков.

БАГЛАН САДВОКАСОВ.

Я помню, с концертом приехала «А-Студио» это был первый концерт, они во Дворце республики дали. И Бага Садвокасов, покойный гитарист, мой друг, мы с ним с 72-го года знакомы. Он еще в школу не ходил – я его уже знал, просто с семьей Садвокасовых много лет дружу. Потом Баглан, когда в «А-Студио» пришел, всегда ко мне приезжал. И мы вместе с ним ходили в рестораны, гуляли, в общем, развлекались. В очередной раз мы где-то с ним хорошо посидели, выходим, а уже утро и мы такие растерянные пошли в сосновый парк, где Дворец пионеров, которого, к сожалению, уже нет. Купили по бутылке «Miller» и, чтобы меня дома не ругали, я купил Snikers сыну. Я же утром домой пришел, жена будет ругать, и я Snikers купил на две с половиной тысячи рублей. Я помню, пришел, естественно, меня ругать дома. А я с этим Snikers’ом. Задобрил сына.

КИТАЙСКИЕ ВОДКА И ПИВО.

А еще тема – водка эта китайская в пластиковых бутылках, которой травиться стали. Страшная водка это была, и, главное, мы ее употребляли. Потом с корнем какая-то была. Ну, вот эта водка в пластиковых бутылках копейки стоила. И в «новостях» по 31 каналу, что ли, передали, что массовые отравления людей, и перестали пить. Но пиво я помню, когда с тренировки выйдем, в теннис поиграем, покупали эти большие бутылки китайского пива, вкуснейшее, куда оно делось? К сожалению, его нет.

ПЕРЕСТРОЕЧНЫЙ БИЗНЕС.

Если говорить о бизнесе, бизнесом все занимались, и я в том числе. Вот минералка у нас была, это целая история. Я помню еще хорошо такой момент: мы заключили договор с Тбилиси, с ребятами из Тбилиси с грузинами о поставке в Алма-Ату водки, она называлась «Мустанг». Якобы американская водка, но разливалась она в Тбилиси, просто наклеивались этикетки и бутылки были из-под пепси-колы маленькие такие. Представляешь, водка вызывала аппетит или какое-то уважение, какое-то доверие, улетала просто «с колес». Мы ее даже не видели, получали откаты, как положено, потом мы эти откаты распределяли по коммерческим магазинам города. Наша работа была – периодически ездить и собирать деньги, наличку так называемую.

Еще один эпизод из жизни коммерческой. Есть такой Союз архитекторов на улице Советская и 8 марта, если старые называния брать, напротив Дома кино. Вот я хорошо помню, наш бизнес был такой: там есть бар, и вот мы в этот бар стали возить вино во флягах из-под молока. Мы привозили флягу, покупали ее на Рыскулова, там прямо с бочек торговали на разлив. Люди приходили туда с банками трехлитровыми. Там алкашня вся собиралась, какая только можно, на этой улице. Мы приезжали с этой флягой, покупали вино по 12 рублей литр. Вот 20 литровая бочка, мы платили по 12 рублей, привозили в Союз архитекторов и сдавали в буфет по 24 рубля. То есть 100% навар. Потом, когда мы вечером приезжали, — бочка пустая. Утром привозили, вечером бочка пустая. Мы так очень долго делали бизнес на пустом месте. Привозили, получали вечером деньги, утром опять закупали. Делали денег море. Наличка была просто потрясающая. И как раз напротив нас, в Доме кино свой первый бизнес делал Бутя. Лотерея у него, я помню, Бутя лотереей занимался. Они сидели в Доме кино, там у них офис был. Я помню, встречались мы так в то время. Я говорю, все мы с такого бизнеса начинали. У Булата, допустим, лотерея. В итоге мы все погорели, ясная поляна, как говорится. Но, тем не менее, и есть, что вспомнить интересного о том времени.

Леон КОСТЕВИЧ

Алға Ритм