Театр «Вигус». Начало.

Первое, что мне хочется об Алма-Ате сказать, о том, какое впечатление она на меня произвела, когда я в первый раз её увидел… Я был студентом в 1972 году — Томский государственный университет, «Физтех» закончил. И я приехал сюда к одному из наших студентов.

КОРР: Погостить, в смысле?

В.Г: Да, погостить. И Алма-Ата произвела на меня неизгладимое впечатление. Во-первых, панорама гор — это всё. Хочется сказать, что я сам увлекаюсь туризмом, до сих пор хожу в путешествия самого разного направления — и в водные, и в горные, и в пешие. Ну, вообще, действительно, путешественник. И конечно же, я загорелся большим интересом к этому городу и, не долго думая, еще в Томске, я быстренько-быстренько собрал ребят, и мы пошли в поход. Конечно же, через Алма-Ату, — в поход на Иссык-Куль. И, так сказать, в пешем виде я познакомился с этим чудесным городом. Потом, после окончания вуза, я распределился в Барнаул — это мой родной город. И с супругой мы решили все-таки повидать мир и уехать из Сибири в более, скажем так, интересные места. Мы объехали по существу весь Союз: это Украина и Молдавия, и вся Россия, и прихватили Среднюю Азию и Алма-Ату. Сразу вам скажу, близость к родным местам плюс красота города — это сыграло решающую роль в нашей жизни. И мы, не долго думая, не долго обсуждая — здесь у нас были приятели, они нашли нам удачный обмен, — и мы оказались здесь. Вот так произошло то, что должно было произойти.

КОРР: Тогда же это проще было, при Советском Союзе.

В.Г: Конечно. Всё было построено на том, чтобы человек мог решить поставленные задачи. Никаких «кидаловых» вариантов, ничего такого — мы об этом даже и не подозревали, что оно бывает и когда-то нас коснется. А потом здесь я уже трудился, как все советские труженики, в поте лица. Но вместе с тем не забывал, что рядом горы, что рядом тот же Алтай российский, Камчатка, Байкал. Я это все перечисляю потому, что везде там был. Но вы помните, это советское время можно назвать рутинным. То есть, ты встал у станка, образно выражаясь, и всё, и за тебя все решают, что будет дальше. А дальше произошло следующее, перед чем по существу мы были поставлены. Свершился тот знаменательный факт, когда многие народы разделили. Я всегда говорю: нас разделили потому, что мы не хотели этого — ни Вы, не я — уверен. И что самое интересное, что походы без гитары, без песен — это нонсенс, ведь это единое целое. Поэтому путешествуя, я и развивался еще как и автор и исполнитель. Ну и вот, когда мы разделились, началась, когда Михаил Сергеевич открыл так называемый дикий бизнес, я был, возможно, один из первых, кто открыл строительный кооператив. Наступила эра кооперативов. Пошли хорошие деньги, заработки.

КОРР: То есть, вы строили?

В.Г: Совершенно верно. При этом я не был профессиональным строителем, но организационные задатки предопределили, что надо просто грамотно рулить специалистами, и будет делаться то, что ты себе наметил. Шли годы, и вот какой-то наступил тупик в жизни. Однажды, проснувшись где-то часов в 5 утра, говорю себе: нет, дальше так нельзя жить. И тогда я впервые задумался о духовной стороне своей жизни уже более предметно. А что для меня это значит? Это для меня авторская песня. И я решил создать театр.

КОРР: Это был год какой?

В.Г: Это был 2000 год, лето. Летом я оказался в Усть-Каменогорске, провел там фестиваль авторской песни. Как бы попробовал свои силы, вернулся в Алма-Ату, и в декабре созрела идея. И 25 января театр заявил о себе — в день рождения Владимира Семёновича Высоцкого. Был цикл концертов 24-го, 25-го, 26-го, 27-го, 28-го — пять дней подряд мы Алма-Ату на уши ставили в прямом смысле. Потому что, как выразилась одна из директоров домов детского творчества: я, говорит, думала, что рухнет пол. Ну, здание старое. Вы представляете, со всей Алма-Аты бегут, там яблоку негде упасть было. Почему? Потому что наступил тот самый вакуум, когда все пришло в упадок и, естественно, это коснулось авторской песни. То есть, были какие-то там творческие объединения… Сейчас вспоминаю – было такое творческое объединение «Тоника» — Вы, наверное, слышали о ней. Феликс Портной ее создал в свое время. Он приказал долго жить, но что-то оставил после себя. И она, в общем-то, тоже заглохла в связи с этими обстоятельствами — ведь мы оказались перед лицом неизведанного. И каждый – заметьте, каждый — искал свой путь в этом неизведанном. Так был создан по существу театр наш. Как мы набирали людей? Я их собирал по улицам, по пивнушкам — я не знаю, где я только ни собирал этих бардов. Потом тогда же было представление (и оно было обоснованным), что бард — это в лучшем случае слегка побритый, грязный, оборванный, всегда подшофе, но с гитарой и песней. Были, конечно, и другие персонажи в бардовском движении, на которых было приятно смотреть. Но они, к сожалению, не были, скажем так, основной частью. И вот потихоньку, набрав вот этих бродяг – музыкантов, певцов — мы начали строить свою организацию. Конечно же, концерты — это здорово, но надо было поставить первую точку над буквой «I». И это был фестиваль авторской песни «Горное эхо». Он состоялся 3-5 августа в окрестностях города Алма-Аты. Прошел он в «Тау-Турене». «Тау-Тургень» — это оздоровительный комплекс Университета Туран. Собственно, тогда вот, когда зарождался театр, мы и нашли достойного партнера в лице «Турана», который с нами уже 7 лет идётрука роб руку. Они предоставляли свою базу, транспорт. Мало того, они под меня создали «Факультатив авторской песни» при университете, понимаете? В то время, как и сейчас, это все формировалось на базе «Факультета туризма и сервиса». Отсюда совместные сплавы пошли и путешествия различные вокруг Алма-Аты и далее. В общем, мы сделали этот фестиваль, и когда надо было Гала-концерт делать в городе, мне удалось договориться с Театром Лермонтова. Театр Лермонтова — 800 мест — не то что был забит, а в проходах сидели. Народ изголодался, понимаете? Я когда не вышел еще, а только раздвинул занавес, смотрю — мама родная! пустого места нет. И вот начался этот концерт. Ну, ребята, конечно, очень старались, зал рукоплескал. Мы оттуда вышли в приподнятом настроении. Понимаете, совершенно очарованы и околдованы были вниманием зрителей. Конечно, это все было на любительском уровне, безусловно. Тогда были не такие гитары, а эти, деревянные, ленинградские – помните, по 7 рублей, при Советском Союзе. Сейчас, конечно, у каждого вот такие красавицы в нашем театре.

Следующий наш концерт был в цирке — там сцена большая. Там мы тоже провели концерт, посвященный этому фестивалю. Но то, что было интересно особенно, что потрясло эту ночь – это то, что никто не спал. Мы ходили по городу, на «Выставку» пришли, где стоят такси. Я взял гитару и запел песню «Парус» Владимира Семёновича Высоцкого. Сбежались таксисты, сбежались зеваки – ну, лето, что вы хотите.

И вот так под этим впечатлением и начал работать театр. Главная задача этого театра, конечно же, — найти нераскрытые таланты и помочь им обрести себя в творчестве, предоставить возможность выйти на большую сцену и рассказать, что тебя тревожит, чем ты сегодня интересуешься и куда спешишь.

Театр »Вигус». Подробности.

Мне удалось снять кафе «Азия». Это, если вы не знаете, на автовокзале «Сайран», с лицевой стороны. Это кафе до сих пор существует, оно только меняет названия, меняет хозяина. И вот в этом кафе мы начали собираться, начали проводить вечера. Ну, естественно, связанные с песней, с гитарой. С тех пор прошло 7 лет и, оборачиваясь назад, я могу сказать, что это было совершенно потрясающе. Когда заходишь в это кафе, одни поют, другие сидят за столиками, третьи сидят уже у сцены в уголке и что-то свое бормочут. Какофония звуков и лиц: одни что-то выражали, другие уде ничего не выражали. И вот из этого человеческого материала нам удалось создать полнокровный творческий коллектив. К микрофону даже с запахом спиртного не подойдешь, запрещено курить там, где звучит песня. Культура поведения — не просто название, а она действительно есть. Бывало и такое, что кто-то уходил, кому-то не понравились, мне говорили: оковы твои нам не нужны. Но смотришь – через месяц вернулся. Говорит: ы, наверно, правильно всё делаешь, я погорячился, ты не против, чтобы я вернулся? Я говорю: «Нет, конечно, не против. Измени отношение к тому, чем мы занимаемся, и зритель тебя полюбит, и среди нас ты будешь брат». Вот, я считаю, это знаменательно было и интересно — как человек трансформировался в своем облике и в содержании, как изменялся на глазах.

КОРР: А бывает, что кто-то приезжает из знаменитых бардов в качестве почетного гостя на Ваши фестивали? Приглашаете кого-нибудь?

В.Г: Да, конечно. И на предстоящий фестиваль, который состоится с 28 февраля по 3 марта 2008 года, приедут известные барды из Москвы. Сейчас я не могу назвать фамилии, потому что как раз решается, кто именно приедет. Но они будут здесь, они будут делать свой гостевой концерт в одном из злачных мест – скажем, в кафе или в ресторане, как это у нас уже традиционно сложилось. А после концерта мы все дружно поедем в «Тау-Тургень» на фестивальную поляну, где пройдет фестиваль, конкурс. Там прозвучат песни в 14-ти номинациях, и будут вывялены победители. И самая главная номинация — номинация «Гран-пи». Лучший из лучших получит гитару — хорошую гитару, которая не менее 200 долларов будет стоить. И хочется еще сказать, чем мы еще богаты — это тем, что в 2003 году мы создали Международную ассоциацию бардов, которую вошли киргизы, узбеки и россияне. И вот эта организация международная называется «Песня без границ» и это действительно так получалось всегда. И хочу добавить, что к нам собираются не только с региона барды: большая часть с постсоветского пространства. И такое общение ничем заменить просто невозможно. Встречи, расставания, какие-то песни, совместные произведения. Вот на фестивале «Горное эхо» в августе у нас наш алмаатинец и один москвич создали чудесный дуэт инструментальный. Такие вещи выдали — это просто потрясающе. Кстати, мы, видимо, единственные, кто проводит фестивали и зимой, и летом. И вот те номинации, о которых я говорил, они общеизвестные. Но хочется сказать, такие номинации как «Духовная» номинация, номинация «Акын»… В номинации «Акын» на прошлом фестивале песни на 8 языках звучали. Это французский, английский, узбекский, киргизский, итальянский, казахский – русский даже не считается. Бывшие советские люди сейчас по всему миру разбежались – конечно, м было интересно побывать на таком фестивале. Для них не важно — Казахстан или Узбекистан, или Россия — это все как бы осталось за кадром Советского Союза. Это единая страна, единый в общении язык, братское отношение друг к другу, любовь к авторской песне. И что хочется сказать еще о ассоциации – это то, что она включает в себя не только фестивали, которые проходят в Алматы, но и в России, в Узбекистане — в частности, в Ташкенте – и в Кыргызстане в Бишкеке. Все наши барды, которые связаны с нашим театром, мы выезжаем, участвуем в фестивалях, которые проводятся там. Естественно, мы очень солидно выглядим. Очень успешно ребята выступают. Такое общение позволяет быстро творчески расти. 25 января театру исполнится 7 лет. Это, конечно, срок солидный. И за это время нам удалось организовывать свыше 200 концертов. Эти концерты были разного плана — как в Казахстане, так и за его пределами. Ещё нам удается создавать театральные студии в учебных заведениях. Тем самым мы предоставляем ребятишкам возможность брать гитары и приходить к нам. Если Вы внимательно посмотрите, то увидите, что по Алма-Ате опять кругом стоят ребятишки с гитарами. А ведь было время, когда гитары просто исчезли. Идешь в поход, встречаешь группу, — а в группе нет гитары: это совершенно потрясающее явление было. Это было время развала государств, развала устоев, развала всего. А сейчас с радостью отмечаю: там бренчат, тут бренчат — и это здорово.

Леон КОСТЕВИЧ