«Я очень люблю театр».

Лидия Кунгейбаева: В эмоциональном плане мне ближе бенефис, то есть, народный театр издательства ЦК, потому что там был необыкновенный коллектив, и у нас была такая дружба. У нас была любовь друг к другу. На этом строилась вся работа этого театра. Дело в том, что я очень люблю театр, очень люблю театр. Я могу рассказать об одном эпизоде из своего детства. Когда мы только после войны приехали из эвакуации, мы были очень бедны, я жила в Запорожье — украинский город, там были театры, два театра, но в этом плане, конечно, мне этого было недостаточно. У меня была подруга, с которой мы учились пению, мы вместе с ней пели, причем, пели классику, участвовали в олимпиадах, у нас очень много грамот было… Она до сих пор жива, мы с ней дружим, она живет в Москве. Так вот, мы с ней на товарном поезде ездили в Москву слушать Лемешева, потому что мы были такими истовыми поклонницами. Козловского мы не сумели послушать, но сейчас, когда я слушаю где-то, правда, редко звучащие записи этих певцов, это очень досадно. Я бы, будучи работником телевидения и радио, больше, конечно, акцентировала на этих великих певцах внимание нашего молодого зрителя, нежели на тех пустышках, которые мелькают у нас на экранах и просто вызывают досаду. Досадно и обидно, что эти раскрученные девчонки голые, неприлично выглядящие со сцены, заполонили экран. Хотелось бы, конечно, чего-то более серьезного, более глубокого, что доходит до души, и напрасно опасаются работники культуры, что современная молодежь не поймет. Прекрасное, оно всегда проникнет в душу любого человека, подготовленного и неподготовленного, шлягерного или не шлягерного, чем тот рок-н-ролльный рэп и прочий мусор, который звучит. Если бы демонстрировалось все это, показывалось и звучало с экрана, то, конечно, молодежь — все равно она восприимчива, это хорошая почва, в хорошую почву бросишь любое зерно, и оно прорастет. Поэтому, конечно, хотелось бы, чтобы звучала серьезная, солидная музыка. Вот эти воспоминания, которые у меня остались, они ведут меня по жизни. Я очень люблю театр, я хожу на концерты, я хожу на все премьеры, я дружу со всеми театрами. У нас город театральный, и у нас публика благодатная. Вы знаете, я бываю во многих театрах, бываю в московских театрах — публика более холодная, а наша публика, она живая, восприимчивая, теплая. И я всегда благодарная людям, что они так относятся. Особенно когда звучат хорошие концерты, хорошие исполнители, когда хороший спектакль, хорошее исполнение и искреннее исполнение. Зритель наш, вы знаете, он, как губка, он впитывает все. И молодежь не исключение, мне это отрадно видеть.

Народный театр издательства ЦК.

Лидия Кунгейбаева: Самым близким образом я столкнулась с театром, совершенно случайно. Я даже не помню, каким образом я познакомилась с народным театром Издательства ЦК. Это был дом культуры «Полиграфист» на улице Горького напротив Зеленого рынка. Там был зал на 300 с лишним мест, была своя сцена, и там уже работал хороший коллектив. Это были люди, которые трудились в области полиграфии и издательства. Был там главный инженер, были наборщицы, были инженеры, электрики — то есть люди, казалось бы, далекие от искусства, но их сплотили режиссеры, художественные руководители, в частности, Леонид Васильевич Терешин. Я пришла до него еще, был художественный руководитель другой и режиссер, но я её уже не застала, коллектив уже был создан. Когда пришел Леонид Васильевич, туда влились свежие силы. Это было очень интересно и, вы знаете, мне удалось создать театру такой имидж, имя этому театру: нас знали, нас знала вся студенческая молодежь, нас знала вся школьная молодежь, нас знала интеллигенция, нас знали военнослужащие. То есть, не было в городе ни одной площадки, где бы мы не работали, причем, работали всегда при аншлагах. Даже профессиональный театр им. Лермонтова часто выказывал свое недовольство, что я переманиваю у них зрителя. Но это же, в конце концов, не от меня только зависит, заинтересованность самого зрителя играла тут первую роль, у нас было имя. Мы работали в Отаре в воинских частях, мы работали в Талгаре, мы работали в Иссыке, то есть, все площадки, которые есть в городе у нас и в окрестностях города Алма-Аты, везде наш театр имел своего зрителя. Выигрывали, во-первых, искренностью исполнения: у наших актеров не были защурены глаза, у них не было конкуренции, как в профессиональном театре — там же конкуренция страшная; у нас на всех хватало ролей за счет того, что часто обновлялся репертуар. Мы были в выигрышном положении в том плане, что работали в Издательстве ЦК, у нас была хорошая реклама, была хорошая рекламная продукция. Работал хороший художник с нами, Тазиев — хороший художник профессиональный, который делал эскизы на профессиональном уровне, программки у нас были, реклама, которая движет торговлю, а в данном случае двигала культуру. Это было за счет того, что те же актеры, которые работали в театре, они же готовили всю эту продукцию и готовили эту рекламу. Мы работали в Прибалхашье, мы работали в Новосибирске — помню, туда на гастроли ездили, это было, правда, без меня. Театр пользовался очень большим успехом. У нас была книга отзывов, всегда были лестные отзывы, очень лестные были отзывы. Много приятного мы слышали в свой адрес. Если были какие-то казусы, они у нас разрешались мирным путем. Потом, вы знаете, что самое ценное — это была семья, мы праздновали дни рождения, мы праздновали праздники, и все это на такой дружеской основе, без всякой зависти абсолютно. Все было искренне, вот это меня так подкупало — искренность людей, актеров наших. Я их не просто уважала, я их очень любила, я до сих пор очень люблю. Мы встречаемся с теми, кто остался, потому что многие, к сожалению, уже ушли, многих уже нет наших актеров. Но с теми, кто остался, мы общаемся. Вот минувшим летом мы собрались и на Выставке чудно провели вечер в воспоминаниях, приятных воспоминаниях. Мы пообщались на таком шикарном уровне, потому что мы все друг друга любили и любим до сих пор. Мы уважаем человеческие качества, мы уважаем талант, и талант этот развивался. Очень много в развитие этого театра, в его становление, в его продвижение вложил Леонид Васильевич Терешин — это художественный руководитель и режиссер этого театра. Он человек думающий, человек ищущий, он находил репертуар, который соответствовал уровню наших актеров, потому что, естественно, это самодеятельность и каких-то сложных вещей мы как-то старались избегать, чтобы было по силам нашим актерам. Все равно это было по силам, даже если они взяли какую-то очень сложную вещь, все равно путем усердного труда. В перерывах, после работы, в выходные дни, а выходных дней у нас, собственно, не было, все работали на своих местах, а в выходные дни мы где-то гастролировали, мы где-то работали и где-то показывали свое мастерство. Все это было приятно, очень было приятно. Жаль, что ушло это время, очень жаль, хоть Алма-Ата и осталась театральным городом. В нашем Доме культуры, который был для нас родным домом, потому что туда приходили со своими проблемами, приходили со свом талантом, со своими пожеланиями, со своей любовью, со своей дружбой. Сейчас там, по-моему, торговая точка, кажется, ресторан — и все это так неинтересно, все это так прозаично… Мне очень обидно, что ушло это время: хотелось бы, чтобы оно вернулось, потому что талантливых людей очень много и выхода этого таланта у них нет. А там была возможность показать себя не только с профессиональной точки зрения, не только с житейской точки зрения, но еще показать то, что дала природа. Дал Бог человеку талант — и этого проявления сейчас, к сожалению нет, нет возможности проявить себя.

Город добрых людей.

Лидия Кунгейбаева: Это город очень добрых людей. Я много езжу, не смотря ни на что, я езжу много и каждый год бываю в Украине и бываю в России, в Киргизии. У нас очень теплый город, у нас теплые люди. Я приехала в 1969 году, это уже 40 лет практически скоро будет, и я не разочаровалась в нашем городе, я его очень люблю. Мои родственники зовут меня в Украину, но я привыкла здесь, у меня здесь большой круг друзей. Кстати, много друзей у меня осталось еще с тех времен, когда я работала с театром. Вы знаете, мы общались в школах — есть такая должность завуч-организатор внеклассной работы, так вот, не было ни одной школы в городе, с которой я бы ни дружила. Я не просто общалась, я с ними дружила всегда, и многие, кто сохранился, кто еще остался из директоров школ, я с ними общаюсь и мне так приятно, и есть воспоминания. А город наш похорошел, он изменился за 40 лет. Мне, знаете, досадно, что он перестал быть столицей. Может, была в этом какая-то целесообразность, но я считаю, что город сложился как столица. Уровень его и в науке, и в образовании, и в культуре очень высок, очень высок статус нашего города. Мне досадно, что он перестал быть столицей, мне хотелось бы, чтобы он оставался ею. Здесь хорошие люди.

Алма-Ата театральная.

Лидия Кунгейбаева: С точки зрения культуры я говорю, что я бываю во многих театрах, бываю за рубежом иногда, но такого зрителя, как у нас в Алма-Ате, я не видела. Вот нигде не несут столько цветов исполнителям, сколько несут в Алма-Ате. Ведь в Москве такие звезды знаменитые с мировыми именами, актеры работают в театрах, но они не получают того тепла и тех цветов, которые получают у нас. Даже приезжает в последнее время антреприза, я к ней отношусь очень неоднозначно, потому что часто это среднего уровня пьесы, довольно среднего уровня. Хоть довольно часто бывают заняты актеры с именами, актеры, которых знает весь мир, но антреприза — это антреприза. Это коммерческое предприятие, и оно не несет того культурного и эмоционального заряда, который должен нести театр. А наш зритель все равно их принимает, все равно принимает и благодарен. Времена изменились: раньше ведь к нам приезжали на гастроли самые знаменитые театры со всей страны, со всего бывшего Союза приезжали к нам, а сейчас в силу экономических проблем это ушло в прошлое, и ездит, конечно, только антреприза. Я говорю, не смотря на то, что там бывают иногда высокопрофессиональные актеры, пьесы выбираются, как правило, среднего уровня. Я говорю, наш зритель, театральный наш зритель, он принимает все это. У нас был еще театр, который организовал Владимир Назаров. Он много лет работал на телевидении, и сейчас на улице Достык в нынешнем здании Израильского посольства (там было сначала Министерство лесного хозяйства, а потом был там Дом актера), и при этом Доме актера организовался театр, это профессиональный театр, были приглашены актеры из театра Лермонтова, была своя труппа, и приезжали к нам приглашенные режиссеры. Приезжал к нам из Москвы Померанцев Юрий Борисович, ставил несколько спектаклей. Там шла и классика, там шел Шукшин, там шли современные пьесы — это был очень хороший театр. Был маленький, камерного плана, зрительный зал на 120 мест, но у нас всегда было столько зрителей, что зал не вмещал всех желающих, потому что был хороший репертуар. Но театр был со временем поставлен в такие условия, что он вынужден был отсюда уехать. Уехал этот театр в Елец в Липецкой области после того, как мы там побывали на гастролях. Я знаю это, потому что я была туда приглашена главным администратором. Но уже наработан был зритель меня, уже знали, и там было, конечно, проще, потому что всего 120 мест. Тоже работали постоянно на аншлагах. Был очень хороший театр. Вы знаете, это было украшение города. В начале как-то к нему, как ко всему новому, относились настороженно, его не знали, а со временем туда невозможно было достать билет. Был хороший репертуар, был «Король лир» в простановке, Шукшин — две вещи, по-моему, Шукшина было поставлено – «Простые люди» и еще что-то. Не знаю, существует ли сейчас этот театр… Когда приехали в 1985 туда на гастроли, мне лет 30 было, наверное, когда появился театр «Свой». Руководство города, мэр города ухватился за этот театр, и он был приглашен в полном составе. Культура для любого города, для любого государства, я считаю, это первооснова. Через культуру можно объединить людей, можно просвещать людей, можно расширять кругозор, прочесть книгу. Сейчас тем более. Раньше очень читающая была у нас страна, сейчас читает меньше, потому что книгу заменило телевидение, Интернет. Я считаю, что это тоже очень плохо сказывается на культурном развитии. Молодежь пропадает в Интернете и листает там страницы — это совершенно не дает им того багажа знаний и тех навыков в культуре, в общении. А вот живой театр — это живой театр. Это общение непосредственное, непосредственный посыл к нашим глазам, к нашей душе, к нашему сердцу, к нашему уму. И мне жаль, конечно, что такое время уходит, но иногда на серьезных спектаклях, я вижу, больше стало появляться молодежи. То есть, периодически идет как-то волной интерес к театру — то угасает, то снова появляется. Я знаю, что театр им. Лермонтова — у нас ведь очень хороший театр — не зря носит звание академического. И одно время он пустовал — это был такой кризис, и даже было страшно подумать, что этот театр тоже умрет. Нет, сейчас уже все вернулось, вернулось на круги своя. Снова пошла молодежь, и это очень отрадно. Но старшее поколение, в нас это было заложено с детства, и мы, конечно, были приучены к театру, мы были приучены с детского театра, с кукольного театра. Затем уже наступало время, когда мы смотрели более серьезные спектакли и более серьезные труппы. Жаль, что сейчас гастролей, нет хороших театров, антреприза — это несерьезно, это выкачивание денег. Причем, неоправданная цена на билеты. Такая цена отпугивает зрителя. Мое поколение, поколение пенсионеров, которые выросли на театральном искусстве, они не всегда могут пойти, посмотреть хотя бы на Татьяну Васильеву в живом ее воплощении на сцене. Понимаете, время, время, время и время делает свое дело. Но я надеюсь, я надеюсь, что все вернется снова к истокам своим, снова наша культура окрепнет, возрастет, может быть, появится снова такой театр. У нас еще, сейчас я думаю, у многих актеров не угасло в душе желание показать себя на сцене. И есть талантливые люди, которых можно найти и воплотить эту идею жизнь. Ну, не знаю. Я думаю, что если это случится, то не скоро, а жаль. Такой театр был удивительный — народный театр издательства ЦК компартии Казахстана. Хоть он был, так сказать, под крышей издательства ЦК, но это был живой организм, который существовал, который нёс доброе, светлое в души, в умы и сердца молодых людей. Людей разного возраста, разного социального положения, разного уровня культуры и разного уровня потребности в театре. Мы приобщали людей к театру.

Тася РЕЙВ