— В чем состоял творческий процесс создания вашей главной песни «Перекресток» и откуда вы черпали вдохновение, работая над ней?

— Песня «Перекресток» была создана после того, как было уже написано и записано довольно много песен. Это, наверное, такой же новый этап нашего творчества. И она имеет такую особенность – это первая песня, которую мы написали на заказ. До «Перекрестка» все в нашем репертуаре — это результат просто желания что-то создать.

Никогда здесь ничего не стояло, никаких интересов. Короче, мы пели просто то, что нам нравилось. Родилась песня — и поем. Всем понравилось в команде — записываем. С самого начала это было так. У нас не было понятия какой-то конъюнктуры, мы не писали слишком что-то такое заумное и не стремились писать ширпотреб. Ну, что получалось, то получалось.

Но в любом случае, это было предельно искренне и отражало наш на тот момент внутренний мир. С «Перекрестком» получилось все очень интересно. Нам было предложено сочинить и записать песню. То есть, не было никаких заготовок. Нужно было с нуля родить песню для сериала, чтобы она соответствовала видеоряду, атмосфере.

Поэтому была такая очень интересная задача. Мы понимали, что мне придется что-то создавать как бы, ну можно сказать, чуть-чуть искусственно, понимая конкретную цель. Мне нужно было что-то просчитать, выверить и дать продукт, такой ожидаемый. Уже сериал существовал довольно-таки долго. По сути, наша песня появляется в 165 серии. Сейчас идут серии, в данный момент по Хабару, туда не так давно стали приклеивать в конце кусочек песни нашей на титры для атмосферы, но на самом деле, в этих сериях её еще нет.

И вот такое получилось уникальное, наверное, смешение двух понятий. Все-таки я убежден, что там есть и творчество, и такое волшебство в рождении этой песни. И в то же самое время преследовалась конкретная цель. Потому что написал я эту песню ночью, в ларьке, в коммерческом киоске.

Работал продавцом. И у меня не было под рукой ничего, даже гитары. Все что сотворено, сотворено там, где-то в промежутке между часом и тремя часами ночи.

Сначала текст на желтых страницах старенького такого блокнотика, на котором на обложке гостиница Казахстан, простым карандашом средние твердости.

— Какие подробности!

— Потом потребовалось музыка, и я не профессиональный музыкант, слегка так могу брякать на гитаре, мне довольно сложно рождать что-либо без инструментов. Но в тот момент, я думаю, что мне на помощь пришел сам Господь Бог, я в этом не сомневаюсь. Потому что в каком-то отчаянии, а надо пояснить, что у нас были ограниченные сроки, нужно было срочно родить эту песню, просто вынь да положь.

И поэтому я понимал, что это момент особого вдохновения, потому что, когда я уже понимаю, что я ничего не могу придумать, у меня какая-то была утренняя пустота уже довольно-таки долго, года два-три ни одной песни.

И вот когда я в час ночи, в буквальном смысле, один в ларьке, ночь, тишина, звезды, сна, никого нет, апрель месяц. И я вот просто, бросив к небесам руки, я сказал, «Господи, помоги мне написать эту песню». Она нам очень нужна, потому что речь идёт о сделке. Мы должны были дать песню, а они должны были снять клип. Это был такой маркер.

Это был для нас, для начинающей молодой группы, единственный шанс получить свое видео. У нас не было ни одного профессионального видео. Поэтому парни из группы сказали, не напишешь, всё, в каюк. Ну, вопрос жизни и смерти. Поэтому я очень хотел, и вот в таком отчаянии сказал: «Да Господи, помоги что-нибудь сделать, я ничего не могу, уже 2−3 года ни одной песни».

И вдруг пошел текст. Практически такой, как его знают люди. Получилась мысль, какая-то история, сюжет какой-то, и, собственно, сам текст песни в завершенном виде, с небольшими дальнейшими корректировками. После этого я взял хладнокровно со стола пластиковую линейку из оргстекла. Поставил пальцы в порядке аккордов, как это обычно.

Почему-то взял B минор, это была моя тоника, и начал сочинять мелодию. И вот так, играя на линейке, дело в том, что я брякал по ней, имитируя гитару, но я слышал гармонию. Это было такое второе чудо.

— Сильное умение, да?

— Не имея навыка записать эти ноты, даже на бумагу, мне пришлось до утра не спать, чтобы не забыть мелодию.

Всю ночь я напевал по готовому тексту, спел мелодию, куплет, предприпев, припев. А так, случилось, что на следующее утро меня сменили в этом ларьке. Пришел продавец, сменщик, вернее. Никто иной. Хедлайнер или, как сказать, лидер группы «Молот, ведьм».

— Знаем, слышали.

— Да, «Татарин» Данияр. Он тоже работал в этой ларьке, мы по очереди трудились. И вот он остался, а я уехал и на магнитофон быстрее-быстрее дома записал. И вот это уже стало основанием, то, что мы показали в Казахфильме, то, что было принято на ура, и то, что было моментально записано фактически на следующий день на студии, и в таком виде это в первых сериях и звучит. Вот такая история.

— А какой отклик вы ожидали от зрителей вообще того времени, и каково ваше впечатление от реакции публики спустя почти 30 лет?

— Я — как бы еще более-менее, но ребята отнеслись к этому как к полной фигне. Это фуфло, песни на заказ, ничего хорошего там быть не может, ради дела пиши. И когда я им прочитал просто текст, троим нашим участникам, на тот момент я четвертый был. Я начитал текст с бумажки, они выслушали, опустили головы и потом сказали: «ну что поделать, ничего хуже ты еще в жизни не писал, но у нас нет другой песни, нас ждут, поэтому пойдем».

Они меня затолкали в кабинет, в комнату, где сидел весь творческий коллектив, на тот момент сериала. И когда я прочитал с огромным волнением, переживанием, я чувствовал себя вообще самым несчастным человеком. Зачем мне туда пришел позориться? Я все-таки умудрился до конца дочитать текст и сорвал аплодисменты. И не просто аплодисменты. Продюсер этого сериала просто сказал мне такие слова: «Ты кто такой? Ты где это взял? Ведь это то, что нам нужно.»

Это был такой вердикт, за которым последовала следующая часть. Мне нужно было быстро записать аранжировку и показать, как это будет. Ну просто такую рыбу. На следующий день я уже предоставил. Отозвался человек, который бесплатно это сделал, я показал песню, и аранжировка тоже вызвала соответствующий восторг. Всё, на следующий день мы её записали. Так вот, мы ничего не ждали, мы ждали только бартер, мы ждали, что нам…

— Только клип дайте нам.

— Да, дайте клип, у нас было ощущение, что мы пропихиваем им какую-то туфту, ну типа, мы вам что-то подсунем, а вы нам за это песню. И будем счастливы, и мы и вы. И вот, в принципе, так все началось, но через две недели песня появилась в сериале и в тот же вечер мне стали звонить люди, которые оказывается смотрели сериал и они, во-первых, узнали, прочитали и позвонили. сказали – «Это что — вы? Бомба, стой! Это что твоя песня уже, да? Слушай, как это круто! Как это звучит классно! В сериале это вообще бомба!» Я в шоке, я не был настроен вообще на что-то хорошее. Ну, а через месяц, когда мы пришли на Казахфильм, подписывать договор и готовиться к съемкам, нас уже встречала там толпа людей, которые там работают. И они с восторгом просто говорили: «Ребята, вы что натворили?

— Это бомба была!

— Сейчас со всего Казахстана приходят в пресс-службу письма с благодарностью за то, что в сериале появилась такая песня. Это была такая реакция, и она не закончилась до сих пор. Это то, что в тот день мы услышали о себе. Исключительно положительный отзыв, любовь к этой песне с первой ноты, с первых слов.

Вот прошло уже… Ну, вообще, написал её в апреле 97-го, сейчас, грубо говоря, получается 28 лет ровно, почти 30. Да, сериалу 30, песни чуть меньше. Ну, почти 30 лет она звучит и радует слушателей. Сегодня будем петь, наверное, не один раз. Люди хотят ее слышать снова и снова. Поэтому это удивительная для нас история и удивительный опыт.

— А недавно вы вернулись к работе над музыкой, включая ремиксы клипа для вашей песни. А что стало мотивом возобновить деятельность группы спустя столько лет и времени?

— Наверное, одна из причин, которая постепенно становилась для нас важной — это что, что песня не исчезала. Не знаю, с радио, с интернета, мы стали видеть, что люди делают ремикс на неё. Она не потеряла актуальность, да, и мы это просто наблюдали и понимали, почему эта песня для всех всё ещё имеет смысл, кроме нас самих.

Потому что мы давно распались, мы не существовали как группа 20 лет. И какая-то ревность стала появляться, что это такое?

— Песня есть, а мы нет.

— Ещё и пользуются, перепевают, выступают. Ну мы реально, мы просто 20 лет ничего не делали. Мы общались, дружили, но мы никогда не были группой всё это время. Единственное, в 2019 году, не знаю, видимо уже чутьё какое-то было, Мы сделали ремикс, и один из моих друзей уезжал в Германию, но он был оператором.

Я попросил его снять простое видео. Мы хотели просто на тот момент зафиксировать наши лица, что всё-таки засвидетельствовать миру, что есть люди, кто эту песню поёт. Это мы. Потому что никто не знал. А кто это? Откуда это? Вообще никто не знал. Исключительно какие-то фанаты «Перекрёстка» и узкий круг друзей наших.

Публика в массе вообще не знала. Было у людей впечатление, что сериал родил песню.

— Хотя было всё наоборот.

— И поэтому на тот момент, в 19-м году, мы сняли и в 20-м году вышел клип. 12 марта 2020 года, в день, когда объявили, что будет карантин. И в этот день я был за городом, мне прислал товарищ из Германии готовый клип.

Ну, как клип. Скажем так, просто видеоряд, на хорошую камеру снят, бессюжетный, ничего там не было, кроме нас, группы на тот момент, в том составе, который там дожил. Но мы не играли вместе, мы просто собрались и спели под видео. Не было аппетита, не было никакой работы музыкальной. Просто снялись, и я закинул этот клип в эфир, и началась пандемия.

И вот пока шла пандемия,  она снова появилась, мы ее загрузили на площадки, вдруг она вылетает в тренд, потому что пандемия, вот это все, весь кошмар, люди стали скучать по городу, не пускают на улицу. Это длилось год. Пока шла пандемия, у нас уже больше 100 тысяч было наших песен.

И, короче говоря, в 22-м году, когда случился Кантар, после вот этой недели без интернета, когда дали интернет, это просто какой-то бум. Меня завалили рилсами на нашу песню, просто. Тотально некуда было деваться везде, только «В солнечном городе». И куча всяких видео — теперь тоска по раненому городу, пострадавшему во время Кантара.

И люди вот эту боль, тоску выплескивают. Да, и вот это все происходило, но на самом деле, именно вот первая причина это наше осознание того, что песня все-таки существует, живет, и нам нужно как-то к ней прилепиться и попробовать что-то сделать, все-таки понимая, что у песни есть непреходящая ценность. А второе — это непосредственно пандемия, потому что все осели дома, и это был шанс.

Я сказал, ребят, давайте посмотрим.

— Они будут смотреть.

— А у меня готовил, ну, намечался юбилей просто. И на тот момент, я как раз издал книгу «В солнечным городе». И так получилось, что книга выходила прямо к моему юбилею. Летом, 11 июля 2020 года, мне должно было быть 50 лет. И я хотел сделать презентацию книги.

И попросил ребят поддержать меня в этой презентации и живьем спеть «Перекресток» и еще несколько песен. И ради моего мероприятия, моего юбилея мы стали репетировать. Но наступил день моего юбилея, это была красная зона, все отменилось, никакого праздника не было, никакого юбилея, никакой презентации. И получилось, что мы зря репетировали два месяца.

А ведь у нас, как в этом фильме «Вспомнить все». Мы вспомнили эти песни, мы их реанимировали, оживили. Что теперь с ними делать? И вот в момент нас позвали на онлайн концерт «Квартирник Тенгри».

И мы пришли, и вот спустя более чем 20 лет, впервые, живем, пусть онлайн, но мы живем, отыграли более чем час, мы отыграли десяти песен с рассказами, историями.

— То есть, получается, для кого-то двадцатый год — это был год затворничества, а вы — наоборот.

— Да. Кто-то сказал, что мудрые люди в кризисе растут, и мы вот тоже выросли. То есть, с полного нуля, с минуса, мы умудрились заявить о себе. Мы встретили такой теплый прием, просто нечто это вот… Это нас, собственно, вот этот концерт онлайн, он все перевернул. Вместо ожидаемой волны хейта, мы получили просто волну любви, тепла, нас просто поцеловали онлайн, заобнимали, захвалили.

И мы когда вышли после этого концерта, это было 4 июля 2020 года, мы вышли после съемок в какую-то донерную. Пустой город, очень мало людей.

Сели, я наливал чай в этот стаканчик турецкий и у меня трясется рука в блюдечке, в этот стаканчик я наливаю и все на меня смотрят, я понимаю «что мы натворили, но мы теперь не можем так жить без этого давайте что-то будет делать». Вот так, мы возродили наш коллектив, по сути, вот в эти дни, три года назад, в 22-м году, то есть только через два года, мы стали репетировать, менять состав. Мы дали здесь, в Музкафе, первый живой концерт.

Это было уже историческое событие. Песне было 25 лет, и мы приурочили к 25-летию наше выступление. Ну и вот, по сей день, есть от этого большая радость, ну кроме того, мы, конечно, нам пришлось возродить кучу старых песен, которые по 30 — 35 лет, репертуар нужен, с чем-то выступать. Ну сейчас мы пишем новые песни потихонечку, нет возможности это делать много и часто.

Ну все работают. Да, все равно, да, все семейные, дети, внуки. У меня двое внуков, пять детей. Я, конечно, слегка обременен другими делами, но вот мы сегодня будем петь новую песню. Я ее написал два дня назад.

— Ух ты!

— И я ее спел ребятам. И все говорят, давай быстро ее как-нибудь соберем. Покажем, что это премьера, да, мы ее сделаем такой акустический вариант, практически без сильной загруженной аранжировки.

Но, короче — продолжаем. Творчество остаётся творчеством.

— И я знаю, изучал вашу биографию перед интервью. Знаю, что вы являетесь пастором. И вы им стали после определённых, ну скажем так, жизненных перипетий и испытаний. А как эта сторона жизни, ваша миссия как пастора повлияла или влияет на музыкальное творчество, тематику песен? Или вы пытаетесь это не смешивать?

— Ну, я думаю так. Конечно, я стараюсь откровенный какой-то религиозный контент в своей корпусе не приносить. Ну, считаю, это, наверное, не имеет смысла, в принципе. Но, наверное, мировоззрение моё отчасти, оно каким-то образом отражается. Я понимаю, что в каких-то песнях сама мысль о ценности жизни, именно через, скажем, христианско-библейское мировоззрение.

Я имею ввиду, что жизнь — это не то, чем можно пренебрегать, ценить, относиться друг к другу, с теплом, с добром.

И поэтому, прямо нет, но я думаю, я не позволяю себе, естественно, в творчестве откровенной агрессии, я не занимаюсь пропагандой, никогда и никак. У меня есть песни, есть одна песня, в которой, может быть, слово «Бог» упоминается, но оно не в религиозном, конечно, контексте.

В целом, я избегаю этой крайности, всячески думаю, что так и будет. С другой стороны, у меня нету такого полного раздвоения личности, чтобы воспевать в песнях какие-то вещи, которые лично мне противоречат и не свойственны – агрессия, пошлость, разврат, маты. Я вообще сторитейлер, по жизни. Поэтому у меня песни — они все истории. Я стараюсь…

— То есть все это ваш личный пережитой опыт?

— Уже нет. Вот, наверное, раннее творчество, скорее всего, — это отражение какого-то моего опыта. Юноша, молодой человек взял гитару, стали получаться песни. И, наверное, можно в моих ранних песнях найти какой-то сюжет.

На днях я вот эту песню сочинил, стал ее петь жене своей. Говорю, хотел тебе песню спеть. А она так, искоса, низко голову наклоняя, на меня так посмотрела: «Откуда у тебя такая история? Говорю, в голове просто придумал». «Нет, я что-то не пойму, где ты взял такой сюжет?» Я говорю: «Да просто, в моём возрасте я уже столько знаю».

— Столько повидал, могу и придумать.

— Могу придумывать, воображать, что угодно.

Да, история, ну, не обязательно моя. Я уже на это не замахиваюсь. А «Перекрёсток» — это моя история.

— Ну, и мы теперь перейдём непосредственно к книжке в солнечном городе. Что стало вдохновением для написания детской книжки и какое послание вы хотите донести до детей? Вообще сейчас жанр детской литературы как таковой, когда детей заставить читать очень сложно, трудно, а вы выбрали такой нелегкий путь.

— Я немножко должен здесь исправить. Она, по сути, не детская. Но она хорошо воспринимается детьми. Она освещает истории из детства, и ее, скажем, первая треть, это мои личные воспоминания из детства. Но по ходу я в этой книге взрослею, и это доходит до нынешних событий, сегодняшних дней.

И в этом, на мой взгляд, уникальность этой книги, потому что моему самому раннему молодому читателю было где-то 5−6 лет. А самый пожилой, почти девяносто, женщина, бабушка, читала. И вот в этом спектре, диапазоне, точнее, любой читатель находит что-то свое. Мне вот это кажется интересным и ценным в этой книге, что она на все возрастах.

Потому что взрослый человек читает, он узнает себя. В этих вот историях из детства он находит себя очень много. Я ее сделал такой яркой обложкой, чтобы она была теплой, поэтому иногда кажется на вид, что она детская. Но, по сути, там очень много взрослого, серьезного. И дети, читая ее, они тоже могут научиться каким-то вещам, которые помогают взрослеть или смотреть более серьезно на жизнь.

Поэтому, вот я скажу так — всех перехитрил и написал книгу на все возрасты.

— Насколько история создания вашей книги связана с воспоминаниями именно о городе Алматы, о котором вы так много поете, есть ли параллели между творчеством, вот в литературном ключе, и между музыкой, оно пересекается?

— Да, наверное, именно по этой причине, я назвал книгу по этим строчкам, по первой строчке песни, потому что мне хотелось не просто отсылку дать, а прямую связь, что в нашем творчестве, в моём творчестве музыкальном, очень много посвящено Алма-Ате. Песни, которые напрямую восхваляют город наш или какие-то его отдельные эпизоды, или косвенно, связанно. Ну вот, в песне «Перекрёсток» ни разу не употребляется слово Алма-Ата, Алматы. Но все понимают о чём речь. Понимаю так, и в этом, собственно, есть, наверное, секрет нашей любви. Выражать любовь даже тогда, когда это не прямо, а косвенно. Но, книга, она появилась как конкретно, наверное, проявленная еще одна сторона моего творчества. Я никогда раньше не писал прозу и не считал возможным для себя это сделать.

Я с детства пишу стихи, с детства поэзия, это что-то такое для меня важное. Наверное, восемь лет мне было, я написал первые стихи. И поэтому я сам себя так видел, так позиционировался. По всему в школе плохо писал, сочинения, русский язык, не преуспевал я в этом.

И вдруг у меня возникает, я помню этот момент, просто ощущение, что я вспомнил что-то хорошее, какой-то фрагмент из детства. Вот такой маленький рассказик у меня получился. Он, кстати, вошел в книгу. Я просто сидел, не знаю почему, я даже не мог объяснить, почему я вспомнил этот момент жизни. И мне так стало хорошо, и возникла мысль, а можно ли с помощью обычного текста передать те ощущения, которые я сейчас чувствую.

Могу ли я попробовать это изобразить, а потом дать кому-то почитать, и почувствует ли человек себя так же хорошо, как я, когда он будет читать мои эмоции. Вот, собственно, это был мой эксперимент. Я написал, показал, и как-то люди это прочувствовали, я подумал: «Ну-ка еще». Я начал экспериментировать. Это единственная цель — передавать атмосферу, ощущения с помощью текста.

Не всегда это с помощью поэзии удается. И вот так написал несколько историй, которыми стал делиться на Фейсбуке. Ну, так или иначе, они все были связаны со мной. В большинстве случаев. Это мой дед, это мои родители, бабушки, дедушки, семья. Да, но это очень личное, но я почувствовал, что, делясь личным, я помогаю людям увидеть себя в этих же историях.

То есть личное становится общим. Это тоже эффект этой книги. Книга уже, по-моему, на всех континентах есть. Люди, живущие в других местах, никогда не бывавшие в Казахстане, они говорят, что это про них тоже.

— А как вы выбирали стиль иллюстрации? Книжка действительно пронизана такими красивыми картинками, жизнерадостными, я бы сказал. То есть в них нет чего-то, что оттолкнет. И планируется ли у вас какая-нибудь там, допустим, встреча с детьми, чтение или креативный мастер-класс с участием вашей книжки?

— С иллюстрациями получилось так интересно. Я не планировал, потому что вся книга, весь тираж был издан за мой счет, это я копил почти год, откладывал, прятал от жены заначки, удерживал от семьи доходы, чтобы накопить. И, конечно, в связи с этим я экономил, пытался сделать максимально бюджетно эту книгу. Но в последний момент, мне показалось, что ну не будет там хватать, не все будет как бы полноценно, если не будет иллюстраций. Я увидел на Фейсбуке, просто мне стало попадаться. Я подписался на художницу из Талды-Кургана, мне показалось, что ее почерк, да, художественный стиль подошел бы. Я ей написал в личку, я сказал, так и так, мы не знакомы, но мне очень нравится, как вы рисуете.

Не согласитесь ли вы, если я вам отправлю свою книжку в электронном виде, прочитать пару рассказов и понять сможете вы нарисовать. И я отправил ей книжку, она прочитала буквально два рассказа и сразу написала, я готова. Я спросил стоимость, меня устроила ее стоимость, это было не супер дорого.

Я заказал 10 иллюстраций, и она постепенно справилась, то есть последний вагон я успел запрыгнуть уже, книга была, верстка была сделана, практически мы успели закинуть 10 иллюстраций. Обложка это был один художник — это помог мне друг директор рекламного агентства, и он просто дал задание своему штатному художнику, она нарисовала. И я хотел оплатить, он сказал: «Она зарплату получила, это ее работа, а тебе я дарю».

И вот так эти иллюстрации появились, они мне очень понравились. Они мне самому до сих пор греют душу, мне очень приятно перелистывать книгу, наталкиваясь на эти иллюстрации. Хотелось бы больше, но не хватало уже времени, денег.

А по поводу второй части вопроса, я периодически делаю эти вещи. Я делал такой типа мастер-класс презентации в меломане пару лет назад. И было круто, потому что собрались люди, мы играли наши песни с группой, и я рассказывал о книге. Такое получилось сочетание музыкально-книжное.

Я говорил какую-то историю, связанную с книгой, или читал, начитывал, начитывал какой-нибудь рассказ, коротенький, и потом реагировали люди. И там были взрослые с детьми, и меня так удивило. Некоторые дети, оттуда, из-за этой всей публики кричали: «А вот этот рассказ расскажите, я читала», девочка какая-то, было очень приятно.

Однажды я был на острове Мальта, и попал в русскоязычную школу, там со всего бывшего Союза учатся дети, изучают английский язык, дети дипломатов, в общем такая довольно-таки большая русскоязычная школа, средняя школа. И вот меня пригласили туда, я пришел с книгой и русскоязычным детям на Мальте я тоже дал такой мастер-класс, рассказал, как я стал автором, как написал книгу, почитал некоторые выдержки.

Мне нравится этот опыт. Я бы его продолжал, просто вот в силу тотальной занятости. Мне очень сложно находить время для всего.

— Как вам удается совмещать служение, музыкальные проекты и литературную деятельность? Ведь тяжело найти баланс и равновесие.

— Да, непросто и, скажу, это еще не полный перечень всего, потому что я занимаюсь еще активно социальной деятельностью. У нас разные социальные проекты, дома, скажем, помощи людям, оказавшись в трудных ситуациях.

И, наверное, в последние несколько лет, меня можно охарактеризовать одним словом — многозадачностью. И я сам не пойму, как это все получается. Наверное, когда ты занимаешься любимым делом, даже если не одно, а несколько, удается совместить. Потому что не скажу, что из-за того, что я делаю, мне что-то не нравится. Может, я не умею в жизни многих других вещей, но я остановился на тех, которые получаются и доставляют радость и удовольствие. Поэтому, в принципе, я сам иногда проснусь в какой-нибудь части мира, в какой-нибудь из своих миссий, одной или двумя из, и лежу в кровати, думаю, где я, в какой стране нахожусь вообще, и что я тут делаю, и в какой роли я тут прихожусь, кто я, кто я сегодня, это такой популярный в моей жизни вопрос.

— А планируете ли вы продолжение вашего книжного проекта. Может быть, продолжение истории, может, ещё что-то есть, или перевод ещё на другие языки?

— Две вещи. Вот мне бы хотелось сделать хороший, качественный перевод на английский хотя бы, на казахский. Я не знаю, просто, с чего начать. Ну, был запрос на эти оба языка, казахский наш, естественно, государственный и английский, потому что у меня много знакомых по всему миру, которые интересуются нашей страной, культурой, нашим прошлым. И поэтому, руки не дошли до этих языков. Это первое.

Второе, насчет писать. Я иногда пишу рассказы в том же ключе, но пока у меня нету мысли из этого делать тоже книгу, потому что все-таки сейчас не только печатная книга, это вариант. Есть электронные, есть там ЛитРес, другие сайты. Но пока мне хватает в бумажном виде одной книги. Наверное, она такую центральную ценность имеет, потому что я, в общем-то, какие-то главные на сегодняшний день мысли там отразил.

А рассказы, которые пишу, они пока где-то на Фейсбуке они висят, люди могут прочитать и проявляют интерес, но у меня есть другая мысль. Мне бы, наверное, все-таки хотелось в будущем, и я пока не могу сказать, готов ли я это начать делать в ближайшее время, но желание есть. Я бы хотел написать такой роман, уже поменять жанр, не рассказики. Есть желание рассказать какую-то большую историю. Мне бы хотелось какого-то вымышленного героя, вымышленные события, но все-таки поделиться какими-то мыслями.

— Мыслями в иносказательном ключе.

— Есть еще что-то сказать, о чем я думаю, имею право поделиться. Но для этого нужен более серьезный подход, потому что книгу рассказов я написал очень просто, легко и быстро. Без напряжения. Вообще вся книга написана в телефоне. Часто на светофоре, когда машина остановилась на красный свет, я смотрю там 60−70 секунд, достаю телефон одним пальцем, большим, набираю текст, пару абзацев успеваю набрать.

— Называется учитесь, дети, книги писать.

— Да, вся книга написана в телефоне. У меня нет ноутбука и не планировался, и я сам удивляюсь: «Как ты это сделал». Я хотел на обложке нарисовать просто большой палец, потому что здесь текст набрал правой рукой, большим пальцем. А для чего-то серьезного надо все-таки потрудиться. Есть специфика написания романов есть, понятия, требования. Я думаю, что замахнусь, может, на пенсии, а может, пенсии не будет.

— Что бы вы могли посоветовать тем, кто стремится заниматься творчеством в музыке, литературе или общественной деятельности? Я думаю, вы уже имеете право давать советы.

— Я отношу себя к людям, которые большую часть своей жизни себя считали неудачниками, невезучими и там все в этом ключе. То есть у меня многое в жизни не получилось на том этапе, когда у всех получалось. Я плохо учился, я закончил школу, как попало, я никуда не смог поступить. Как бы про таких людей говорят: «Жизнь не сложилась».

Я всегда говорю, не везло мне ни в жизни, ни в смерти. Повезло в любви только на тот момент, а все остальное у меня не получается. И поэтому в какой-то момент в жизни я, наверное, с годами обрел такую смелость, не знаю, как это назвать, дерзновение делать вещи, которые я внутри себя, несмотря на все неудачи, на весь негатив, который в жизни я видел или слышал, просто начать делать, просто поверить в то, что это имеет право на существо.

Я стал делать такие попытки. Я никогда не думал, что просто, как бы образно донести внутренние мои на этот счёт переживания. У меня нет филологического образования, нет музыкального. Но я автор песни, музыки и слов.

— И книги.

— Да, музыки, которую мелодию и текст, которой с удовольствием, не критикуя напевает вся страна. Я не получаю, за 28 лет существования этой песни поток хейта: «Что за корявый текст, слова ни о чем, стихи ни о чем, откуда это?».

Просто веришь и делаешь, если ты чувствуешь внутри себя. Вот в отношении музыки может сложнее, но в отношении книги я хочу сказать, большинство людей могли бы написать по одной книге, минимум. Есть две причины.

Первая причина, они думают, что им нечего сказать. Это ложь.

— Еще некому это слушать.

— Да, у каждого человека есть что-то, чем можно поделиться. Второе, наверное, — не находят времени. Некоторые думают: «Вот я, у меня есть такие истории». Ну, он может так прожить жизнь, надо две вещи: во-первых, согласиться с тем, что тебе есть чем поделиться с этим миром, и во-вторых, просто сесть и найти время. Я могу сказать, что эти две вещи сработали, поэтому у меня есть книга. Может быть, она не стала каким-то бестселлером, но у меня тысяча самых добрых отзывов на эту книгу, очень эмоциональных, очень таких искренних признаний, как книга помогла этим людям.

Ведь я мог и не написать по этим двум причинам, я подумал бы что я маленький человек, ничего не значащий.

Я думаю, вам следом надо написать книжку о том, кому эта книжка помогла и текст песни перекресток чтобы в следующем году в учебниках появился. У нас уже же есть Шура в учебнике по самопознанию, ваша очередь я думаю.

— Честно сказать да я не гонюсь за признанием каким-то массовым. У нас было, конечно, желание восстановить справедливость, но хотя бы просто, ну, чтобы какая-то часть мира узнала, что у этой песни есть создатели. Мы чувствовали вот это вот какое-то упущение.

— Где-то мы что-то не…

— Как-то получилось, что любая более-менее известная песня, а за ней всегда стоит какая-то личность или несколько человек. Ну, так получилось, что наша песня ни у кого не вызывает никаких ассоциаций. Ну вот это было целью, но в целом нам хорошо от того, что хорошо, от того, что хорошо нам. Поэтому будем творить. Годы идут, конечно, мы не молодеем, но каждый раз, когда я беру гитару, ухожу к микрофону, я чувствую себя бодрым, счастливым и на своем месте.

Аслан ИСМАИЛОВ

Об авторе:

Алматинский музыкант, в «теме» уже 13 лет. Является основателем грув-метал группы «Control Tech», с которой был записан EP «No War» и лайв-бутлег в арт-убежище «BUNKER». Бывшие музыканты «Control Tech» Данил Козлов и Валентин Азряков после «Control Tech» влились/основали успешные проекты — «Zarraza» и «Валентин Прекрасный» соответственно. После «Control Tech» последовал менее удачный проект «Dissonant Flow» — серия концертов в «Леноре», «Моторе», на байкерских мероприятиях. Также известен участием в уникальном индастриал проекте «Voodoo Inc» в качестве басиста (EP «Танцующий страх»). Помимо метал-проектов играл в кавер-бенде «Adrenalize» (2021-2022 год). Последней группой Аслана была «Матриада» (бывший «Хирург»). На данный момент является гитарным преподавателем и администратором вебзина «Almaty Classic Rock Community» ВКонтакте, где освещает современную локальную сцену тяжёлых жанров Алматы. С июня 2024 года возродил проект «Control Tech» и выпустил сингл «Matrix» в новом составе в качестве басиста