90-е. «Рок-Залп».

— Точно могу сказать, что с 1990-го года первыми рок-концертами в Алма-Ате были «Рок- залп» и «Рок-маскарад». И вот это было в 1990 году как раз, да еще плюс Новый Год. Я невольно там участвовал, потому что я был на «Рок-залпе» и на «Рок-маскараде»: одной из актрис даже помогал шить костюмы. Тогда только открылся рок-клуб «Рухани»: они, в общем-то, и проводили концерт. Потом был концерт в «Баспагере».

— ДК «Баспагер», да? Давайте напомним, где находился рок-клуб «Рухани» и где «Баспагер».

— Рок-клуб – это во дворах возле «Силквэя», сейчас на Арбате. Там сейчас, кстати, в этом подвальчике существует театр «Артишок». В общем-то, с этого подвальчика очень многое и началось, то есть, это был как бы официальный концерт. Тогда была такая волна, когда упал «железный занавес»: очень многое стало доступно. Естественно, большая волна именно русского рока прокатилась. Причем, с песнями даже которые между собой очень сильно перекликались. Вспомнить «Перемен требуют наши сердца» — то же самое было у Кинчева, то же самое могло проскальзывать у «Наутилуса пампилиуса», и так далее.

— «Время менять имена»…

— «Время менять…», да. Эта волна откуда-то из подполья выплеснулась. пошли диски большими тиражами. Можно было на остановках в киосках «Союзпечати» купить того же самого Кинчева: группа «Алиса» — это было круто.

— Вы говорите, «Рок-залп», «Рок-маскарад» — где проходили эти концерты?

— Насколько мне память не изменяет, все-таки в ДК «Баспагер». Там играли наши группы, и именно тогда интересно было на них попасть. А группы действительно были очень интересные. Была группа «Форпост» — это Кириченко; потом группа «Триумвират» — это считался вообще такой психодел. Они исполняли не что восточные песни, но они взяли тибетские мотивы. Очень много песен было как бы касающихся политики, хотя бы о сталинском времени. Словом, достаточно интересная была группа. Была группа «Максус» — в принципе там один участник был с виолончелью, который рок-н-ролл играл.

— А группа «Альтернативная космонавтика», помните?

— Группу «Альтернативная космонавтика» я помню чуть позже. А именно если этот период брать, первые «Рок-залпы» и так далее, то стоит, конечно, упомянуть помимо «Форпоста» еще несколько команд. Было достаточно много таких хард-роковых команд, потом они как-то распадались. И всякие такие мелкие группы были. Был, кстати, концерт даже в самом подвальчике – там, где театр «Древо» и рок-клуб «Рухани», который сокращенно называли «Рух» — нам даже приписывали, что мы с украинским национальным движением связаны. Тогда клубы открывались первые в Ленинграде все-таки с подачи КГБ. Для того, чтобы все это было более-менее поднадзорно. Была группа «Империя», группа «Париж» очень оригинальная, которая исполняла песни на французском языке. Было действительно такое великолепное многообразие, причем, очень неплохого уровня. В то время как-то так получилось, что я прошел прослушивание у группы «Акцент» и какое-то время репетировал с ними. «Акцент» — это считался мелодичный трэш: они даже играли, по-моему, в Новосибирске и общались с такой группой как «Коррозия металла». Потом там трагически оборвалась жизнь вокалиста. В общем, я после прослушивания какое-то время репетировал с этой группой. Была группа «Полигон» — я тогда еще сказал, что это очень сильно похоже на «Наутилус». А её лидер мне ответил: «Ты даже не поверишь, но я и тексты, и вот этот музыкальный стиль изобрел сам. И когда сюда приехал «Наутилус» и я их услышал — это практически один в один мы. Я даже от досады бросил бутылку прямо на сцену!» А потом как-то поток схлынул. К 1994 году практически волна русского или, так будем говорить, советского хэви-метала вообще схлынула. Осталась только небезызвестная группа «Коррозия металла». Вот после этого как-то появилась «Ария» и огромное им спасибо, что они все-таки хоть как-то остались и поддерживали определенный вкус и статус именно в металловом направлении. А у нас здесь постепенно, помаленьку город начал скатываться в эдакий подвальный панк. Причем, панк не очень высокого уровня. Почему-то такое клише создалось — оно до сих пор держится, как в том анекдоте, когда спрашивают гитариста, идущего на репетицию с бутылкой водки: «Ты что, с выпивкой на репетицию?», а он отвечает: «Нет, на пьянку с гитарой». Это была уже даже не традиция, а ритуал законченный. Любой концерт — это пьянка с небольшим дебошем. В общем, после концерта в кинотеатре «Алатау» практически невозможны стали в хороших залах рок-концерты. «Рухани», к сожалению, тоже к тому времени закончил свое существование. Некоторое время были концерты в Доме культуры «Строитель». Тоже хороший период был, потому что даже группа «Черный принц» там выступала. Слава Верещагин — отличный шоу-мен в этом плане. В 1995 году я даже выступил в одном проекте с группой «Эксцесс». Мы с гитаристом были знакомы с 1991 года. В первый раз тогда мы пытались собрать в группу. В общем-то, мне мои друзья в свое время в молодости предлагали: давай создадим группу, но я как-то не относился к этому оптимистично. Потом как-то все-таки это произошло, мы порепетировали, с этим гитаристом познакомились. И в принципе мы долгое время общались, дружили, разговаривали о музыке. Пытались что-то записывать. Он поддерживал меня, даже помог мне выпустить кассетный альбом моих песен, который назывался «Проект «Минестрель». И мы выступали на рок-концерте — это было так круто. Концерт, насколько я помню, делал Ашимов Ержан — это вообще такая занимательная личность в алма-атинском рок-н-ролле.

— А что это был за концерт в кинотеатре «Алатау», в каком году это было?

— Это, по-моему, было в 1994 или в 1993 году — я сейчас точно не помню. Помню, что там сломали кресла. То есть, после того, как рокеры начали наносить такой материальный ущерб, их перестали пускать в нормальные залы. Или публика должна очень хорошо оплачивать, или чтобы ничего не ломать. В общем-то, клубного движения как такового, у нас не было. Как, допустим, сейчас в клубе «5 оборотов». Были залы (причем, дворцов культуры, как правило), в которых можно было делать концерты. И этот концерт был в 1995 году в ДК «Строитель». Там действительно множество команд выступало. Например, Бугаев Сергей со своей «Альтернативной космонавтикой». Это тоже достаточно интересная личность. Насколько я знаю по его рассказу, он даже где-то снялся в фильме. Его команда играла эдакий панк. Была группа, допустим, «Гранчестер». Группа «Реквием» держала очень солидный уровень: классика была в алма-атинском роке. Что касается живого рок-н-ролла, то, помню, приехала группа, по-моему, из Устькамана, называлась «Северный ветер». Они первое время выступали на Арбате. Потом как-то разошлись по клубам. Все-таки какое-то движение действительно было.

Наш Арбат. «Елочки».

— Наш алма-атинский Арбат нельзя не вспомнить. У меня с ним связаны такие воспоминания — я в свое время просто ставил там свой голос, пел. Это было напротив дома, где телеграф. Жителями этого дома по их обращению в акимат было запрещено музыкантам играть именно напротив этого дома. А голос у меня от природы не очень слабый, и меня было слышно от моста и до Коммунистического проспекта — Аблайхана сейчас. Я там и познакомился с Ержаном Ашимовым. Была такая встреча -отмечали день рождения, по-моему, Цоя. Летом, под вот этим самым мостом — этот мост тогда так и назывался – «Цоевский мост».

— Да, там много надписей было, ему посвящённых.

— Там тусня вот эта рок-н-ролльная происходила. Тогда рок-н-ролльщики даже не делились на Панков или металлистов: неформалы все были заодно. Там интересная такая была у меня встреча. Один из художников — Стас — был металлист, с хайером, с браслетом, в казачках. Он так ходил, на меня глядел и улыбался. Просил, чтобы я ему спел ту же «Жанну» из «Арии». Очень много людей как-то он вокруг себя собрал в определенную действительно тусовку. Вот так там мы и собирались. Потом местом избрали «ёлочки» возле Старой площади. И первое время, действительно, у тусовки было больше интересов более интеллектуальных: могли спорить о музыке, о вкусе, о влиянии… А потом постепенно это почему-то выродилось в более доступные транквилизаторы, спиртное и так далее. В общем, все вырождается и становится неинтересно.

Рок и Наркотики.

— Есть такое понятие «рок против наркотиков». Умные люди говорят, что это то же самое, что «пчелы против мёда». А как наркота сочеталась с рок-н-роллом именно здесь, в Алмате?

— В принципе, до поры до времени это было дело вкуса. Потом было уже такое, что не обязательно рок-н-ролльщики курят марихуану. Но когда за нее грозит такой же срок, как за изделие из мака, то, естественно, кто-то лучше выберет спиртное, потому что оно законом разрешено. Чтобы себе не создавать лишних осложнений. А вот мой знакомый гитарист — он был чем-то там болен, по-моему, поджелудочная железа — вот но одевался всегда в джинсу, надевал очки, выглядел сухощаво — как с обложки американского журнала. Но его тормозили на улице милиционеры буквально практически каждый километр, и шарили по карманам, вены смотрели. Но человек не пьет, не курит: ему не до этого — он действительно музыкант. Вот так было. Потом, что касается «рок против наркотиков», я как-то участвовал в подобной акции — это был примерно 1997-98 год. Тогда на территории бывшей ВДНХ был такой павильон, кажется, шестой, и там небольшой рок-клуб образовался. И там очень многие связи начинали восстанавливаться, те же самые группы выступали. Во-первых, бить там было нечего, а во-вторых, там помещалось до тысячи человек. Это было очень здорово. И достаточно неплохой звук. Кстати, мы участвовали охраной в акции «Рок против наркотиков», когда приезжал Кинчев со товарищи, то есть, группа «Алиса». Тогда мы сдерживали людей, которые пытались просочиться брать интервью у группы после выступления. Иодна из журналисток тогда даже интервьюировала меня: как вы относитесь к этому вопросу — рок против наркотиков? Я сказал, что такое практически невозможно. По мне так это большая глупость. Может, не против наркотиков, а против наркомании — это другое дело. Ну, представьте, что будет, если в Казахстане просто легализуют марихуану. Тогда тех же самых наркоманов будет гораздо меньше. Тогда даже те, кто употребляет тяжелые наркотики, запросто смогут от них отказаться. А представьте теперь любую медицину, особенно хирургию и так далее, без наркотиков — это же все обезболивающие средства на наркотиках основаны.

— У меня два вопроса возникли. Первый — в каком году был приезд Кинчева? Второй — как звали того парня, которого тормозили каждый километр милиционеры?

— В 1997 году это было. Мы в те времена как-то играли с одним музыкантом – это небезызвестный Жан. У нас была такая идея, что с музыкой надо делать что-то, что задача искусства — нести очищение, катарсис. И случайно мы играли на алма-атинском Арбате, случайно ко мне после песни «Агаты Кристи» подошли молодые люди. После этого я спел еще несколько своих даже вещей, и они вот меня и притащили как раз в «Рок-лэнд» — это так называлось 6-ой павильон на «Атакенте». Там были многие люди, мне уже известные по нашей алма-атинской тусовке. Многие из них были еще на «Огнях цирка» — это тусовка была в кафе возле цирка. Многие наверняка застали период возле «Юбилейного», то есть, во времена «Рок-залпа» и так далее. Вся вот эта тусовка неформалов собиралась возле магазина «Юбилейный», и там все это происходило. В принципе, клуб был достаточно грамотно поставлен, поэтому я не могу сказать, почему это все рассыпалось. Я думаю, все-таки здесь большое влияние оказал зеленый змий.

— Ну а музыканта, которого проверяли каждый километр, звали и зовут Юра Синьков. Мы с ним до сих пор хорошие друзья и даже я сейчас вокалист в его группе.

Holy Dragons.

— Наша группа называется «Holy Dragons». Она существует с 1997 года. Я просто покажу сейчас это издание, которое к нам попало от наших московских друзей именно из-за упоминания здесь о нас. Вот энциклопедия «Повер спид метала» Игоря Грачева, выпущенная в 2004 году или в 2003-ем. И вот здесь все команды, начиная от Judas Priest, прародителей «повер метала», каковыми их считают многие. Здесь же Iron Maiden и всякое вот такое вот. Тут даже есть многие группы вьетнамские, бразильские. И мы сюда же попали. Единственно, то, что альбомы те, которые перечислены здесь, на самом деле их сейчас гораздо больше. Вот у меня первый наш диск: просто посмотрите — вот так вот это выглядело. Тут, естественно, книжечка тут тексты прилагаются, фотографии и так далее. Я почему хочу просто это показать, потому что вот даже здесь в статье есть такие интересные строчки, такая интересная информация, что, мол, это интересная такая группа. Я не стал просто брать с собой диски — это переиздание второго альбома «Сумерки богов», и ещё наш альбом «Волки Одина». Еще альбом «Восход черной луны». Было еще 2 альбома, но, к сожалению, эти диски я подарил — это «Полуночный гром» и «Обитель ветров». Эти альбомы были англоязычные, но мы их перепели. А история тоже такова: просто позвонил старому другу, решил пригласить на день рождения, после чего разговорились. И он пожаловался, что басист с вокалистом ушли, а материала на 2 русскоязычных альбома. И предложил просто помочь группе, потому что этот человек тоже мне в свое время помог. Была такая позиция — пока не сделаешь старые вещи, не реализуешь новые.

Рок-н-Ролл жив?

— В Алма-Ате, мне кажется, с реализацией именно рок-музыки даже у самых больших энтузиастов это определенные проблемы. Проблемы в плане и выступлений, и издания . Очень многие одаренные личности, которые пишут, не перестают этим заниматься, они в любом случае видят, что это, как вода в песок, уходит куда-то. И определенной отдачи какой-то просто нету — это как дорога в никуда, если вспоминать песню «Августа» по этой строчке. И именно из-за этого ситуация даже в той же России кажется гораздо легче. Кстати, одна из моих подруг, Татьяна Глюк, мы с ней в свое время думали набрать здесь какой-то багаж… Если вспомнить, тот же самый Перебеев — барабанщик «Триумвирата» просто выехал в Россию. Он там полтора года жил, пока не нашел места, где играть и постепенно, постепенно поднялся. Если бы сейчас найти и хотя бы издать записи тех алма-атинских команд, это было бы, конечно, не безынтересно. Потому что в принципе тот же Слава Верещагин, лидер группы «Черный принц», он и поныне живет здесь. Насколько я знаю, тот же Слава Словарь до сих пор живет здесь — это лидер группы «Триумвират». Потом были в свое время какие-то нелепые слухи, что правительство негласно запретило рок-н-ролл из-за фузового звука. Ну, это, честно говоря, большая чушь. Единственно, рок-н-ролл, по-моему, может своим поведением сам себя запретить. С другой стороны, как ни пытаемся мы не провоцировать правоохранительные органы, пока это не слишком хорошо получается. Был концерт в 2004-ом, по-моему, году в клубе «Метрополь» — и это был просто абсурд, рука судьбы какая-то. То есть, в одном из залов проходит рок-концерт, а в другом зале, по-моему, день рождения прокурора города Алматы. Естественно, через час после начала концерта все были у нас. Цветомузыка на улице в основном красно-синяя. Вот такие вот интересные казусы. Но не всегда рок-н-ролл тяжелый. Были такие группы, которые играли старый добрый рокабилли. Я был даже на такой дискотеке, на рок-концерте по приглашению Ержана Ашима. Там даже выступали выступала такая команда как Under Sky — это крутая действительно команда. Они были на хорошем уровне в конце 1990-х, и даже перед концертом, по-моему, «Алисы» выступали как группа на разогреве. Но потом у кого-то, может быть, действительно происходит звездная болезнь. Я, например, в свое время года на полтора просто лишал себя каких-либо выступлений, кроме как где-нибудь в дружеском кругу. Потому что почувствовал, что нечто такое начинает во мне свербить. Это как бы разлагает изнутри. Для меня очень близко понятие все-таки «духовность». А то, какая музыка развивается в определённый период времени, очень сильно зависит от каких-то социальных факторов. То есть, если вспомнить экономический рост в Америке, то в это время как раз рок-н-ролла становится популярным. А взять вот, допустим, когда приезжают к нам группы из той же Киргизии, то они в основном играют «блэк», что-то мрачное и так далее. Своё переосмысление мира где-то в конфликте, допустим, с официальными религиями и так далее так далее. Словом, достаточно такие интересные корни

Леон КОСТЕВИЧ